Этот город дышит нами

      — Да хер его знает, знаешь же, что мне не особо нравятся его друзья-недорэперы. Вроде какой-то старый знакомый, Коля… или Максим. Кир, честно? В душе не чаю. В жизни никогда их не видела, и, надеюсь, наша свадьба будет первым и последним разом, — в глазах Виктории и правда была какая-то надежда. И имена с её уст прозвучали не на букву Г, хотя, может и ошибается...

      Всё это было неимоверно странно, а дальше ещё хуже, ведь вопросы посыпались о том незнакомом блондине. Ещё полчаса Островской пришлось рассказывать историю их глупого знакомства, доказывать, что на татуировки и надменный образ её не тянет, и что это всё совпадение.

      — Это всё классно, но меня смущают, и одновременно интересуют две вещи, — Островская уселась в полюбившемся кресле с умным лицом, внутри сгорая от интереса, — первое: его лицо мне кажется очень знакомым, а тот знакомый не очень-то и хорош, имел девушку, с которой обходился не заботливо, но об этом мало кто знал, ибо он довольно медийная личность и нежелательно, чтобы об этом кто-то знал.

      — Что за бред? Таких ублюдков в России хватает, и не только медийных.

      — Вот! Как раз про второе, что я хотела сказать, а точнее, о не знаменитых ублюдках. Ты давно общалась с Пашей? — этот вопрос явно прозвучал для Киры, как гром среди ясного неба.

      — Дня два назад, просто спрашивали как дела друг у друга, и всё, а что?

      — Просто часто замечаю тебя в раздумьях, и это явно не из-за того, что ты паришься, какого цвета купить бельё. Оставь его, прошу... ради меня, — мольба. Неприятно, больно, местами непонятно и осуждающе, но Вика права, как никогда.

      Первый человек, о котором ты думаешь утром и последний человек, о котором ты думаешь ночью, — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.

***

      — Гриш, слушай, случаем, ничего не знаешь про лучшую подругу твоей Вики? — уже не совсем трезвый Голубин яро пытается разузнать заветное и личное про Островскую.

      — Глеб, ты же у нас хакер, вот сам и узнай, чё доебался?

      — Проблема в том, что я и так о ней узнал всё, кроме её личной жизни в плане любовных отношений, не может же быть такого, что в 23 года у неё не было никакой связи с парнями? — вчерашний вечер Глеб удачно провёл за своим ноутбуком для выяснения информации о Кире, добавив ещё нескольких людей, которые точно справятся, но всё же что-то так и осталось тайным.

      — Да хуй знает, я видел-то её пару раз, встречалась вроде с каким-то идиотом, который руку подымал. Страшный тип, весь в татухах и наверняка в качалку ходит, вот и мозги там отбил, — Сименс лишь победно улыбается, ведь узнал хоть и немного инфы, но она явно приведёт его к самому главному. — а тебе, собственно, зачем? Да и откуда знаешь?

      — Да так, расскажу на свадьбе твоей, — Глеб только хлопнул пару раз Ляхова по плечу, на прощание, — до завтра, брат.

      Весь оставшийся вечер Глеб потратил на поиски этого неизвестного, и, по рассказам остальных, пугающего парня. Сименс в душе не чаял, для чего ему это, какая-то незнакомая девушка, которую он встретил в аэропорту. В последнее время он оберегает особей женского пола от себя, в общем, и, скорее всего, это из-за его неадекватного поведения, а в этой ситуации даже сам ничего сказать в своё оправдание не может. Может на подсознании ищет кого-то, дабы отвлечься от своей недавней потери в виде Нестеренко. Но ровно в эту секунду пальцы Голубина перестали выполнять свои действия, зависли над клавиатурой ноутбука, лицо исполнителя менялось с каждым разом всё больше... от удовольствия до отвращение к самому себе. Внезапно страх заполонил весь организм. Страх за Островскую. Он боится, что заиграется и в конце концов всё пойдёт по пизде. Он боится, что влюбит её в себя и этим усугубит ситуацию, или ещё хуже, сам влюбится.

      Внезапно забоялся, что не остановится. Все его эти глупые поиски про её личную жизнь, и сам же даже не подпускает мысль о том, что вырос просто, и ему спокойно может понравится обычная девушка.

      — Блять... — дрожащими руками закрывает лицо, массивное кольцо непроизвольно царапает кожу, томно вздыхает и резко закрывает крышку ноутбука, — какой же я идиот... я не способен любить.

      Глеб старается не заплакать. Эта слабость, как гром среди ясного неба. Не понимает, почему стал ненавидеть себя ещё больше, не понимает, почему ищет замену его бывшей девушке... совершенно не замечая этого. Не понимает, почему в какой-то момент забоялся за жизнь Киры, учитывая её отношения с тем бугаем. Желание продолжить поиски больше не имеет смысла. Блондин окончательно разочаровался в себе.

      — Я не способен... я не достоин.

      Руки дрожат, как и голос. На 25 лет осознание видимо решило явиться.

      Парень явно не знает, что ему делать дальше, и как заполучить своё уважение к себе же, но знает точно, последующие дни он будет другим.