Этот мир не выдержит меня (СИ)

Тонкий кинжал Лэйлы легко справился с простейшим замком на двери. Ничего сложного — думаю, при большом желании его можно было вскрыть даже ногтем. В помещении, где находилось заветное ведро, стояла почти непроглядная тьма.

Я прикрыл глаза. Справа ощущалось чьё-то размеренное дыхание. Слишком размеренное для бодрствующего человека — в комнате спал тот самый старик, который относил заключённым еду.

Это всё усложняло. Изначально я планировал просто забрать ведро, чтобы потом, как закончу, вернуть его на место, но теперь мой план летел ко всем чертям. Вдруг дедуля проснётся и заметит, что драгоценного ведёрка почему-то нет? Нетрудно догадаться, как он станет действовать, если обнаружит пропажу — старикан наверняка поднимет тревогу, о которой я узнаю только в тот момент, когда в подземелье уже прибегут графские бойцы.

В общем, с разносчиком помоев надо что-то решать. Самый простой и самый надёжный вариант — это сделать так, чтобы дедушка больше никогда не проснулся. Немного жаль его, конечно, но я пока не готов рисковать собственной жизнью и свободой ради постороннего и совершенно бесполезного для меня человека.

Оружие, разумеется, использовать нельзя — насильственная смерть привлечёт ненужное внимание — поэтому придётся потратить несколько красных ягод… Хольд говорил, что одна штука снимает боль, две отправляют сознание в наркотическое путешествие, а после трёх человек обычно засыпает, чтобы больше никогда не проснуться.

Гарантий, конечно, никаких, но они мне и не нужны. Дедуля в любом случае проведёт всю ночь в наркотическом трипе, любуясь яркими и красочными сновидениями, а на утро либо проснётся, если его удача крепка, либо отправится в местный морг, если фортуна от него отвернулась.

Я размял три крупных ягоды между пальцев, а потом осторожно опустил получившуюся кашицу в приоткрытый беззубый рот. Старикан пожамкал губами, причмокнул, и уже через пять минут его дыхание ослабло настолько, что сало почти незаметным.

Вот и всё. Я не испытывал ни горечи, ни раскаяния — эти чувства остались в далёком прошлом. У меня есть задача, которую необходимо выполнить, и есть цена, которую придётся заплатить. Сегодня, правда, счёт выставлен другому, но когда-нибудь настанет и мой черёд. Я знал это совершенно точно.

Искать заветное ведро долго не пришлось. Пройдя вдоль стены, я сразу ощутил его — моя цель притаилась за покосившимся деревянным ящиком.

Как только пальцы коснулись шершавой поверхности, по мышцам пробежал едва заметный электрический заряд, но больше ничего не произошло. Я уже без опаски схватил посудину, вышел наружу и отправился к башне, вскрыв по пути ещё один замок.

Добравшись до тюрьмы, я спустился по винтовой лестнице. Темнота здесь стояла непроглядная, но дорога была одна и через пару минут мне удалось дойти до ниши в потолке, в которой прятался Кребер. Я, разумеется, не видел голема, но память и интуиция подсказывали, что он где-то здесь.

— Ну, вперёд, — решительно выдохнул я, покрепче сжав в одной руке ведро, а в другой — чёрный кинжал.

Сверху хрустнул лёд, и уже через мгновение вокруг меня закружилось гибкое тело, наливающееся блестящей синевой.

Глава 27

Те мгновения, которые понадобились Керберу, чтобы опознать пропуск, показались мне вечностью. Холод, шедший от его ледяного тела, продирал буквально до костей — не самое приятное ощущение.

Думаю, если голем всё-таки решит напасть, то моё заклинание сможет неплохо его потрепать, но проверять это предположение совершенно не хотелось. Магическая тварь была сильна — куда сильнее, чем те ожившие доспехи, охранявшие подъём к замку. Об этом буквально вопила моя интуиция.

Секунда, затем ещё одна, и ещё… Ледяной свет пульсировал, становясь всё сильнее. Захотелось бросить ведро, выкинуть совершенно бесполезный против такой махины кинжал и бежать, но я задавил опасное желание в зародыше. Нельзя поддаваться панике — она неизбежно приведёт к смерти.

Через миг давящую тишину прервал быстрый стук когтей — голем одним движением «втянулся» в нишу на потолке, освобождая путь вперёд. Всё получилось.

Я выдохнул, спрятал кинжал и пошёл дальше. Старику, который был вынужден носить сюда еду дважды в день, оставалось только посочувствовать — надеюсь, ему хотя бы молоко за вредность давали…

Через десяток метров после того места, где обитал Кербер, коридор постепенно начал уходил влево, а ещё через полсотни шагов появилось лёгкое голубоватое сияние. Неужели опять голем?

Я на всякий случай вставил перед собой ведро, но мои опасения оказались напрасными — блеск исходил от огромных глыб льда, перекрывавших дверные проёмы по обеим сторонам коридора. Неровные и бугристые, покрытые трещинами и дырами, они не позволяли пленникам покинуть камеры, но не мешали кормёжке и наблюдению.