Этот мир не выдержит меня (СИ)

Немного размявшись, я надел кожаные сандалии, подаренные мне Хольдом, и побежал по едва заметной тропинке, которая привела сперва к мостику через реку, а затем к деревне. Туда я заходить не стал, только осмотрел местность с пригорка.

Оказалось, что «Наречье» очень большая деревня — в сотню дворов, не меньше. Рядом общинные поля, на которых трудились крестьяне, а чуть дальше — укреплённый лагерь с земляной насыпью, деревянным частоколом и аккуратными серыми палатками. Про такое Хольд мне ничего не рассказывал…

Я ещё несколько минут наблюдал за лагерем, по которому пару десятков человек таскали какие-то мешки и брёвна. Вооружённых людей видно не было, поэтому я не стал больше тратить время и побежал на восток, в сторону Гиблого леса. В деревне мне пока делать нечего.

Как я понял, до моей цели примерно десять километров, что вполне достаточная дистанция для первой тренировки.

Я бежал, то наращивая темп, то сбавляя его, когда чувствовал, что начинаю выдыхаться. В прошлой жизни такое расстояние не стало бы для меня хоть каким-то испытанием и в пятьдесят пять, а вот Феликс Обрин в шестнадцать лет справился с трудом.

Часов у меня не было, поэтому не знаю, сколько ушло времени на эти чёртовы километры, но явно не меньше часа. Однако до цели я добрался — преодолев очередную полянку и редкий хвойный лесок, вышел на опушку, перед которой расстилалось поле, заросшее высокой травой. На другом конце поля стеной стояли огромные чёрные деревья, будто бы поблёскивающие сиреневыми искрами. Нетрудно догадаться, что это и был Гиблый лес.

Соваться туда без оружия явно не стоило, хотя слухи об опасности этого места казались мне сильно преувеличенными. Феликс ведь не только добрался до жилы ликвера, которая, по словам старика, явно не за первым деревом пряталась, но и вернулся назад, причём уже без сознания. Да и Эльза за завтраком сказала, что они шли сюда по Гиблому лесу… Не думаю, что Хольд повёл бы детей там, где очень уж опасно.

В любом случае, я туда не на прогулку собирался, а за добычей, которую не получить без оружия, снаряжения и инструментов.

Полюбовавшись с минуту на магические искорки, я приступил к занятиям. Растяжка, отжимания и подтягивания на ветке — вот практически весь перечень упражнений, которые мне сейчас доступны. Они не помогут стать мистером Олимпия, но этого и не требуется — главное, развить связки, привести мышцы в тонус и подтянуть физическую форму.

Спустя полтора часа изматывающих тренировок, у меня дрожали руки, колени и, кажется, даже волосы на голове. Нужно отдохнуть.

Я присел, оперевшись спиной на дерево, и закрыл глаза.

Давным-давно, когда обучение в управлении только начиналось, первое, что осваивали будущие диверсанты и убийцы — это технику правильного отдыха. «Усталость в голове», — любил повторять мой тогдашний наставник майор Иванов, который на самом деле, конечно, не был ни майором, ни Ивановым. Однако важности его слов это нисколько не умаляло.

Усталость — защитный механизм, с помощью которого наше тело избегает чрезмерных нагрузок. Механизм надёжный, но его можно обмануть, если знать как. Главное — не переусердствовать.

Для начала нужно освободить разум ото всех мыслей. Банальность, конечно, но что поделать — лучше этот процесс не описать.

Пустота в голове: ни образов, ни суждений, вообще ничего. Вакуум, ноль, ничто.

Следом за разумом в «небытие» погружается тело. Конечности наливаются свинцовой тяжестью, меня как будто вдавливает в землю, а сердце стучит всё медленнее и медленнее. Вместе с биением сердца замирает и время — не останавливается полностью, но становиться тягучим, как кисель. Настолько тягучим, что пятнадцать минут отдыха заменяют восемь часов сна…

По началу всё шло как обычно, но вдруг кое-что изменилось. Я ощутил, что на этот раз пустота какая-то не такая… Не совсем пустая, что ли? Где-то во мне пряталось целое море или даже океан — сиреневый, пока спокойный, но уже с едва заметной рябью на поверхности. Неужели я ощутил свой магический дар?

Небольшое возмущение «воды» не на шутку пугало — теперь я понял, о чём говорил старик. Если океан внутри меня начнёт бушевать всерьёз, то спасения не будет.

Не задумываясь о том, что делаю, я мысленно провёл по сиреневой поверхности «ладонью», будто разглаживая складки… Океан вздрогнул, как бродячий пёс, который впервые почувствовал ласку, а не тяжесть ударов, и рябь пропала!

Долю мгновения я любовался идеальной гладью, а потом меня буквально вынесло из транса — тело само подскочило на метр, словно получив разряд тока.

Руки и ноги по-прежнему дрожали, но виной тому была вовсе не усталость. Меня переполняла энергия: хотелось пробежаться вокруг этой планеты, а потом допрыгнуть до соседней — такой силы я не ощущал никогда раньше.

Следующий час отпечатался в памяти мутными обрывками: я тягал какие-то валуны; отжимался с такой интенсивностью, что воздух свистел в ушах; бегал между деревьями, останавливаясь для отработки ударов… А в конце, когда почувствовал, что заряд уже иссякает, рванул к дому и даже не заметил, как преодолел десять километров.