Этот мир не выдержит меня (СИ)

С другой стороны, как получить нужные сведения? Дарен прав, всё знает только один человек — сам граф. Значит, придётся искать выход на людей из его окружения: слуги, лакеи, крепостные — нужна целая агентурная сеть, на создание которой нет ни времени, ни денег… Похоже, придётся импровизировать. Благо, именно к такому меня и готовили: действия в условиях враждебного окружения при недостатке оперативной и разведывательной информации — это мой конёк.

— А ты не боишься, — я посмотрел на Дарена, — меня в гостях принимать? Вдруг графская немилость и на меня распространяется?

— Не боюсь… Я кузнец! И не самый плохой… Когда-то меня в гильдию ахенских мастеров хотели принять… Но неважно! Не станет со мной никто из-за ерунды ссориться. А ты, уж прости Феликс, вряд ли мог серьёзно насолить нашему господину, про тебя и не спрашивал никто… Но хороший ты парень — за других переживаешь, а не только за себя, редкость это сейчас!

Дарен в очередной раз наполнил кружки.

— Будем! — сказал он. — И знаешь что? Если тебе чего понадобится, то ты ко мне приходи без стеснения… В лепёшку расшибусь, но всё сделаю!

А вот это уже приятно. Умелый кузнец может мне здорово пригодиться. Главное, чтобы Дарен не отказался от своих слов на утро, когда протрезвеет — такое, к сожалению, не редкость.

— Трубка мне железная нужна, — сказал я.

— Какая… ик… трубка? — не понял Дарен.

— А вот такая, — я развёл руки примерно на метр. — Из мягкого металла, с толстыми и ровными стенками. Сможешь сделать?

— Не знаю, никогда раньше не пробовал… А зачем тебе?

— Покажу, если сделаешь.

«И если порох достану», — мысленно добавил я.

— Попробую… — задумчиво произнёс кузнец. — Но за железо деньги возьму, ты уж прости.

— Не вопрос.

Если у Дарена всё получится, то у меня будет ствол. Останется присобачить его к ложу, и простенькое ружьишко готово — без пороха, правда, им можно будет только ворон пугать, но сделать порох не такая большая проблема. Уголь, сера, селитра… Пропорции и технология мне известны. Не думаю, что смогу создать продукт выдающегося качества, но стрелять из плохого ружья с помощью плохого пороха куда интереснее, чем весело махать самым лучшим каменным топором.

— Интересную ты мне задачу задал! — кузнец глядел на меня мутными глазами. — Уже хочу попробовать! Давно ничего сложного не делал: гвозди одни, да подковы… А ведь когда-то и латы доводилось ковать, и мечи… ик…

— Трудно это, наверное?

— Очень! Долго учиться надо…

— А наконечники для стрел и болтов тоже, наверное, сложно делать? — осторожно спросил я.

Кто знает, как кузнец отреагирует на мой интерес, ведь дальнобойное оружие запрещено. Однако, если не выгорит с ружьём, нужно обзавестись приличными боеприпасами для лука и арбалета.

— П-ф-ф-ф, — фыркнул Дарен. — Ерунда! Любой подмастерье справится. Но без императорского разрешения их всё равно делать… ик… нельзя.

— Это что же, самого императора из-за такой ерунды беспокоить?

— Нет… ик… конечно, — хохотнул Дарен. — Любой наместник от его имени может разрешить. А ты почему спрашиваешь?

— Да так, просто к слову пришлось, — я решил перевести тему: — А телега у тебя есть?

— Нету пока. Подмастерье мой… ик… за железом уехал и не вернулся. Может, и нету его в живых уже — бандитов-то сейчас развелось…

— А у кого взять можно?

— Так у корчмаря есть, но он не даст, ему самому нужно… У Гельмута есть, но он скряга — денег запросит… И у ветеранов, наверное, есть, но чужаку они ничего не дадут…

Мы посидели ещё какое-то время, пока Дарен не начал похрапывать в перерывах между фразами. Я дотащил мужичка до кровати, а сам лёг на топчан рядом с печью, на котором и продрых в гордом одиночестве примерно до четырёх часов утра.

Меня разбудил Дарен. Он был не очень-то весел после вчерашнего и хмуро попивал какой-то кислый напиток — местный квас, по всей видимости.

— Скоро в кузню пойду. Ох и задал ты мне вечера задачку…

Что же, выходит, мужичок ничего не забыл и не собирался отказываться от своих слов. Это радовало.

Я осмотрел раненое плечо (оно выглядело куда лучше), попрощался с кузнецом и вышел на улицу, где царили предрассветные сумерки. До восхода оставалось совсем ничего, и жители досматривали последние, самые сладкие сны.

Найти дом Гельмута оказалось несложно — деревня не город, не заплутаешь. Резные ворота задрожали под моими ударами, и через пару минут приоткрылась калитка, из которой показалась седая растрёпанная голова.

— Ты чего стучишь? — прошипел седовласый. — Девок перебудишь!

— Дядюшка Гельмут… — доброжелательно начал я, но договорить мне не дали.

— А-а-а-а… Это ты! — на сморщенном как урюк лице появилась гримаса недовольства. — Забирай своих сестёр и проваливай отсюда!

Я несколько удивился такому приёму. Учитывая, что Гельмут был многим обязан Хольду, я рассчитывал на более тёплую встречу. Впрочем, теперь стало понятно, почему девочки не желали сюда идти.