Этот волшебник — Новый год!

Аманда твердо решила про себя встретиться с ним еще раз и взять интервью для передачи о безопасности детей. Работающие родители, кто остается вместо вас с детьми, когда вы на работе? Родители-одиночки, как вы справляетесь? Она еле удержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости: вот это тема! Поскорей бы разделаться с этой ерундой о Санта-Клаусе…

— Завтра после двух я буду свободен. Но у меня мало времени. Как долго продлится съемка? — Его голос стал жестким.

Неопределенное «не очень долго» здесь не годилось.

— Это зависит от массовок, постановки мизансцен и от самой Вирджинии. Я прикреплю ей петличный микрофон и порепетирую с девочкой, затем мы сделаем по два-три пробных дубля из разных ракурсов… — Аманда запнулась: было ясно, что этот человек дорожил каждой минутой. — Честно говоря, вам придется потратить на все это не меньше двух часов.

Нахмурившись, Керк быстро просматривал записи в календаре.

— И вы будете делать съемки на каждом рождественском базаре? — спросил он.

— Вряд ли мы будем записывать все диалоги Вирджинии с претендентами, но нам придется побывать на всех базарах.

— А не слишком ли насыщенная программа?

Большинство родителей трепетало бы от радости, в который раз отметила про себя Аманда. Кто поверит, что нашелся один, кто совершенно спокойно отнесся к тому, что его любимица будет сниматься в телепередаче?..

— Может, посмотрим, как все пройдет завтра, а потом будем строить дальнейшие планы? — Аманда нисколько не сомневалась, что Керк, как и каждый человек, поддастся очарованию телевидения.

— Что ж, хорошо, увидимся завтра, — прощаясь, Керк пожал ей руку.

— Западный вход, в три часа, — напомнила Аманда, поймав себя на мысли, что она будет с нетерпением ждать этой встречи.

— Ошибки быть не может, я точно сказала ему: западный вход, в три часа. — Аманда снова взглянула на часы, ее жест повторили и члены съемочной группы.

— Уже десять минут четвертого. Не пора ли начинать? — Оператор Рон взялся за камеру.

Закусив губу, Аманда кивнула.

— Поснимай базар — потом используем для резервных вставок. Может, между делом заметишь мужчину с маленькой светловолосой девочкой. Не исключено, что они ждут нас у домика Санта-Клауса.

Аманда осмотрела стоянку машин — нельзя сказать, что она была переполнена. В этой части города движение было не таким оживленным, как в центре.

А вдруг она пропустила их? Аманда не знала, как ей быть: продолжать ждать у входа или пойти позвонить в студию? Что, если там ее ждало сообщение от Керка?

Опустив руку в карман брюк, она нащупала и с силой сжала в руке гладкий овальный камешек с углублением в серединке. Камешек, спасающий от волнения. Одно из двух: или играть камешком, или кусать ногти. А ведь она столько времени пыталась преодолеть эту вредную привычку! Вот у Марии Альварес были всегда ухоженные, чудесные ногти…

Можно, конечно, носить накладные ногти. Но какой смысл, если она не в силах бороться с собой! Бегать же каждый день к маникюрше ей не удалось бы.

Еще и еще раз осматривая стоянку, Аманда терла большим пальцем камешек. В левом кармане лежал точно такой же, но в левой руке была папка с зажимом — это не давало поднести пальцы ко рту.

Да где же они? Было уже двадцать минут четвертого. Камешек нагрелся у нее в руке. Выносить это ничегонеделанье она больше не могла.

Резко повернувшись, Аманда направилась к центру базара, где под стеклянным куполом высилась нарядная рождественская елка. Вокруг стояли скамейки. Она села так, чтобы видеть и западный вход, и домик Санта-Клауса, находившийся в северной части ярмарки.

Рон уже собрал толпу любопытных, хотя еще не успел подготовить всю аппаратуру к съемке.

Из репродукторов звучала рождественская музыка. Прислушавшись внимательнее, Аманда уловила разнообразные мотивы, доносившиеся из частных магазинчиков. Прямо соревнование рождественских гимнов, и притом нешуточное. Уже не говоря об электрических колокольчиках, вызванивавших все те же вечные, неменяющиеся праздничные мелодии.

Аманда ненавидела Рождество. О нет — не сам религиозный праздник. И раздражала ее даже не коммерциализация этого праздника: ну да, магазины старались заработать — как же иначе? Злило Аманду вот что: всеобщее яростное, до смешного, стремление к «гигантизму». Больше огней, больше украшений, больше всяких мероприятий, больше специальных телепрограмм. Больше давать — больше получать…

Это ужасно, думала Аманда, жаждать все большего совершенства. Истинного совершенства было невозможно достичь — каждый год люди ожидали еще большего. Людям постоянно чего-то не хватало.

Рождество Аманде казалось похожим на огромный воздушный шар, который непрестанно надувают. В конце концов он лопнет.

Для Аманды он уже лопнул — когда ей исполнилось двадцать два года. То было последнее Рождество ее замужества.

Даже сейчас, спустя девять лет, при одном воспоминании об этом она не могла не прийти в отчаяние и закрыла лицо руками.