Ева. Крепость

– Нет, не просто. Во-первых, нам нужно будет обмануть лифт, чтобы мы могли получить доступ на ваш этаж и при этом остаться незамеченными. Но и на это у меня есть мысль. Думаю, мне удастся подключиться к системе и поменять линию, – сказал Герка.

– А вдруг, когда вы будете в лифте, кто-то из девушек захочет спуститься? И вы столкнетесь на первом этаже, – задала разумный вопрос Анюта.

– Это вторая задача, которую нам необходимо решить. Но возможно удачно подобранное время, например, после десяти вечера сможет решить эту проблему?

– Но ведь есть и третья? Не так ли? – вымолвила я.

– Да, и она самая трудная. Это сыворотка забвения. Мы пока не знаем, каким способом нам ее дадут, от этого и нельзя придумать, как ее не принимать. А ведь сами понимаете, если мы примем сыворотку, то и про вас и про наш план забудем.

– Да, сущий пустяк, – нервно отреагировала я и резко встала из-за стола. Но Андрей не дал мне уйти, он схватил мою руку и снова посадил на стул.

Аня глянула на меня, затем на парней и изменилась в лице.

– Вы хоть понимаете, как это опасно? Опасно даже думать о том, чтобы такое провернуть. Есть правила, которые нельзя нарушать. Три месяца – это срок, который нам дают на совместное времяпровождение и зачатие ребенка. Это закон! И неисполнение закона влечет серьезное наказание – изгнание. В общем, я категорически возражаю и не позволю вам подвергать опасности наши жизни! – выпалила подруга. Никто из ребят не ожидал такой реакции.

Анна была в гневе, она явно не представляла, что все может так далеко зайти. Она простила мне и брату подмену тестов, не возражала против нашей с ним встречи и сама передавала послания брата сестре, но, кажется, эта идея Геры и Андрея стала последней каплей. Я всю жизнь боролась с излишней рациональностью подруги, прививала ей авантюризм и даже безрассудство. Частично я справилась, но теперь мы заставляли подругу отказаться от всех ценностей, от всей морали, которые прививало ей наше общество ради … А действительно ради чего?

– Подождите, ну, допустим, вы не примите сыворотку, – рассуждала я.

– Ева, – Аня снова хотела возразить, но я ее перебила.

– Подожди! И так, вы ничего не забываете и продолжаете к нам ходить, как ни в чем не бывало. Но что потом? У нас с Аней будут расти животы и вы, думается, будете постепенно привязываться и к нам, и к ребенку. Только вот незадача нам-то потом дадут сыворотку забвения, и мы забудем все переживания и расставания, а вы к этому моменту свой шанс упустите. И что? Вы будете согласны помнить нас всегда, независимо от того помним ли мы вас?

Парни молчали. Стало понятно, что это был не план, а скорее порыв, идея, желание.

– Правильно молчите, – сказала Аня. – Знаете, что Ева права.

– А если, например, вы тоже не примите сыворотку? – спросил Андрей.

– Это еще хуже. Через год и вас, и нас переселят в другие дома, и там уже не будет запасных выходов, то есть встречи станут невозможными. К тому же дети. Не знаю, как вы, а я уверена, что если буду помнить все, то непременно не захочу отпускать от себя малыша. А если его все же заберут, то буду делать все возможное и невозможное, чтобы его вернуть.

– Согласен, идея недоработанная, но другой у нас нет, – признался Гера.

– Поэтому и не надо никаких идей. Меньше через месяц все закончится, вы примите сыворотку, а мы с Евой просто будем еще какое-то время по вам скучать.

Да, конец разговора получился грустный. Все разом замолчали, и повисла тишина.

– Нам пора, – сказала Аня, взглянув на часы.

– Точно, – подхватился Гера, схватив со стола поднос и тарелки, которые были принесены из соседней комнаты. Убежал, но вернулся. Взял еще пару стаканов, поцеловал меня в щеку и, пообещав новую встречу через два дня, закрыл за собой дверь. Андрей быстро запер замок и мы, как ни в чем не бывало, переселились на диван. Это было без одной минуты восемь.

– Еле успели, – сказал Андрей.

– А все из-за вашей сумасшедшей идеи. Могли вообще проспать и тогда даже представить сложно, какое наказание нам бы придумали.

– Сумасшедшей идеи? Я стараюсь не для себя, а для нас, – кажется, Андрей начинает раздражаться, – Я хочу быть с тобой, не хочу расставаться. Поэтому и думаю целыми днями, как все организовать. А ты говоришь «сумасшелдшая идея».

– Да, я так говорю. Потому что даже если мы все пойдем на это и осуществим задуманное тобой и моим братом, что потом? Через год нам будет лишь сложнее отказаться друг от друга. Как ты не понимаешь?

– Я понимаю только одно. Не хочу жить в мире, где тебя нет со мной рядом, – его слова были такими искренними, такими глубокими и нежными, что мне захотелось сказать «да» всему их чудовищному плану. Но я знала, даже если я поддамся их уговорам, Аня ни за что не согласится.

– Забудь об этом. У нас есть еще почти месяц, давай наслаждаться этими встречами.