Эвакуатор

– Нет, почему? Ты вполне логично все закруглил. Я нарочно подкапывалась – типа, а почему нельзя по телефону? А как он тебя нашел? Ты великолепно вылезал. И с удостоверением своим ты очень хорошо придумал.

– А, это… с лейкой…

– Ага. С голограммой. На компе, да?

– Да, это несложно. В седьмом мейкере.

– Молодец. Вообще славно оттянулись. Навели друг другу хвостоморок, как волк и лиса.

– Туфтовая книга, – сказал Игорь. – Грязная и скучная.

– Туфтовая не туфтовая, а что-то такое он чувствует. Если ты такой умный, почему сам не пишешь?

– Да вот еще, была охота.

– А вообще правильно. В жизни все это проделывать гораздо интереснее.

– Стоп. – Он встал и глянул на нее с улыбкой. – Ты хочешь сказать, что ни секунды ничему не верила?

Она тоже встала и поцеловала его в колючий подбородок.

– Нет. Так сказать нельзя. Не будем, конечно, списывать это только на твои исключительные способности… сам видишь, момент такой, что всему поверишь… Когда у тебя на глазах творится столько недостоверных вещей – тут и в инопланетянина поверишь, и в черта, и в дьявола. Заметим кстати, что всплеск народных суеверий всегда приходился на переломные времена. В семнадцатом году, читала я где-то, почти все население России было уверено, что объявился антихрист. По сравнению с этим инопланетянин еще вполне невинный вариант. Так что некоторым краем сознания…

– И тебе нравилось?

– Как сказать. Наверное. Прикидывала же я какие-то варианты – на случай, если тут уж совсем припрет! Наверное, мне не очень хотелось отбирать… но иначе-то никак. А если хочешь, я и сейчас не очень уверена. Один шанс я тебе оставляю.

– Спасибо.

– Но это же вроде загробной жизни! Умом я прекрасно понимаю, что ее нет. Совершенно не надо быть атеистом, каким-нибудь упертым, с принципами, чтобы понимать насчет загробной жизни. Я по утрам особенно четко вижу. Ничего нет, совсем. Очень может быть, что и Бога никакого нет, прости господи, – Катька перекрестилась. – Это знаешь на что похоже? Вот как будто есть дверь, а за ней стена. И ты это видишь совершенно четко. Буратино проткнул холст, он легко протыкается, – не принимать же это все за действительность, – она обвела рукой заросший сад с сухими бодылками дурмана и дудника. – А за холстом настоящая действительность, которую лучше не принимать в расчет вообще. Глад, мор и скрежет зубовный. Буратино об нее нос сломает. Стена в чистом виде. Но самое продвинутое Буратино, – она опять хихикнула, и Игорь опять подумал, что лучше ее никого нет и никогда не будет, – самое умное, самое крепконосое Буратино каким-то самым-самым краем сознания догадывается, что эта стена так себе. Что ее по крайней мере кто-то построил. И по крайней мере сама я откуда-то попала внутрь. Вот тут начинается самое интересное, поверх обычных споров «есть Бог – нет Бога». Вслед за этим детским неверием – все ясно, ничего нет, – что-то такое есть, я понятно излагаю?

– Да ты вообще хорошо излагаешь. Очень грамотный рассказ о первичном религиозном опыте.

– Магистр, не будьте высокомерны.

– Я не высокомерен, Кать, просто чушь это все. Женская слабость. Видеть все это и предполагать, что оно срежиссировано свыше, – это все равно что видеть мента на станции Столбовая и предполагать, что он выполняет задание с Альфы Козерога. Мы можем сами для себя придумывать иногда такие штуки. Чем я, собственно, и занимаюсь. Но все это не избавляет меня от необходимости иметь стартер такого типа. Если бы Бог был, я бы не играл.

– А. Это мы, значит, таким образом заполняем вакансию.

– Ну а что еще тут делать?

– И тем не менее на полпроцента я и сейчас еще допускаю, что существует Альфа Козерога.

– Альфа Козерога существует безусловно, – сказал Игорь.

– Ладно, я прогуляюсь до сортира.

На обратном пути она заметила разбитое окно кухни.

– Это чего ты вчера расхулиганился? Просто для убедительности?

– Да нет, – сказал он. – У меня замок не открылся. Калитка еще кое-как, и дом кое-как, а там совсем приржавело.

– Глупый. Ты что, не мог руку обмотать?

– Я и обмотал, когда бил. А когда стекла вынимал, слегка разрезался.

– Оно там и лежало?

– Ага. Под диваном.

– А раньше перевезти его в Москву ты не мог?

– На фиг оно мне было нужно. Дед охотился только здесь. Тут до заказника двадцать километров.

– Да ведь зимой любой бомж украдет!

– Ну и пусть бы украл. Я как-то не предполагал, что мне будет от него толк в жизни. Терпеть не могу всех этих дел с оружием, с милицией, с регистрацией… Где бы я его в Москве держал?

– Ты действительно думаешь, что эта штука сейчас тебе поможет?

– А как же, – сказал Игорь, и Катька заметила, что выражение его лица медленно меняется. Он сосредоточенно всматривался во что-то позади нее. – Прямо сейчас и поможет.

Она обернулась. С тыла участок был отделен от соседнего только неглубоким кюветом, и через этот кювет перепрыгнул невысокого роста крепкий мужичок в кепарике.

– Здорово, хозяева, – сказал он.

– А вот и второй, – сквозь зубы сказал Игорь. – Только не восточный. Катька, спокойно.

– Ты бы ружьишко опустил, – сказал мужичок. Он казался очень спокойным и хозяйственным.