Эвакуация

За окном выли твари. Красные точки мелькали повсюду в тумане.

– С-сейчас сно-снова на-нападут! – сказал Пух.

Как в воду глядел – последовал удар в дверцу с моей стороны.

Сталь вмяло вовнутрь, будто в машину на полной скорости влетел Халк.

– Где лук? – спросил я.

Пух передал оружие и… пустой колчан. Ни одной, мать ее, стрелы!

– К-кончились! – констатировал сталкер.

Последовал второй удар.

Бах!

Машина вильнула в сторону, едва снова не вылетев на обочину.

Параллельно с нами по дороге мчалась огромная тварь. Кажется, раньше она была немецкой овчаркой, но теперь у бывшего «друга человека» не хватало половины черепа, что не мешало ей развивать скорость, не уступающую автомобилю.

Пух открыл бардачок.

– Там ничего нет! – сказала Наташа. – Уже открывала.

– А это что? – Парень протянул ей табельный пистолет.

– Где ты его взял?

– Лу-лучше искать на-надо! – улыбнулся Пух.

Красотка опустила стекло и открыла огонь. Первый же выстрел попал точно в цель: остатки черепа монстра разлетелись – и тварь рухнула на асфальт. Исчезла в тумане.

Бах! Со стороны Пуха на машину навалились сразу две твари. Громадные черные псы, с которых, как листья в осенний денек, на асфальт летели ошметки кожи вперемешку с клочками шерсти.

– Да блин! – ругнулась рыжая и вывернула руль. «Волга» боднула одного из псов, который сразу же влетел в столб, появившийся из тумана.

Хрясь!

Вторая тварь неслась рядом, пока я не открыл дверцу и не пнул пса. Тот отлетел в сторону – и затерялся в тумане.

Закрыть вовремя дверь не успел – наглый рыжий котяра влетел в салон, повалив меня на сиденье, и зашипел, стремясь дотянуться зубами до шеи.

– Ах ты, тварь! – закричал я и, извернувшись, выкинул монстра наружу.

– За-закрывай! – поторопил Пух.

– Спасибо, что сказал, а то я не знал, – буркнул я, закрывая дверцу.

Как раз в тот момент, когда завизжали тормоза. Наташа остановила машину.

– Что такое? – недоуменно спросил я.

Девушка вместо ответа показала в ту сторону, куда мы ехали.

Поперек дороги тянулся длинный ряд красных точек. Твари выстроились, перекрыв единственный путь в Припять.

– С-сзади та-та же фи-фигня! – констатировал Пух.

– Что будем делать? – спросила Наташа.

Тут я вспомнил, что сделал отец перед тем, как умер, – засвистел, чем здорово распугал тварей!

А что у нас свист?! Резкий звук на высоких частотах – всего-то!

Нужная мысль созрела мгновенно.

– Слушай, – сказал я Пуху. – Глянь, где-то на приборной доске должна включаться сирена.

– Раз уж помирать, то с музыкой? – грустно улыбнулась Наташа.

– Я вообще-то еще пожить планирую!

– Тут есть какие-то клавиши, – ответил Пух.

– Дави!

– Какие?

– Да все подряд, пока не найдешь.

Пух начал клацать по клавишам – брызнул ближний свет.

Дальний.

Снова ближний.

Заработали дворники.

И тут как завоет. Душераздирающе, на полную мощь – все, как надо!

По туману поползли сине-красные полосы – от мигалки.

– А теперь – жми! – кивнул я Наташе.

– Как скажешь, – улыбнулась она, возвращая машину на середину дороги.

Красные точки приближались.

Пятьдесят метров.

Тридцать.

Двадцать.

– Они не у-уходят! – затараторил Пух. – Не-не работает!

Десять метров. Уже стало видно самих тварей – мерзких и голодных. Монстры зарычали, чувствуя скорую добычу.

– Да! – не смог я сдержать эмоции.

Шеренга тварей распалась – они бросились от машины врассыпную. Красные точки заметались в тумане. Запахло мертвечиной.

Наташа вдавила в пол педаль газа.

Машина заревела и выскочила на мост, устремившись к Припяти.

– Мост смерти, – непроизвольно выдохнул я.

– Что? – спросила девушка.

– Мост смерти, говорю. Железнодорожный мост. Сюда вышли жители Припяти, чтобы понаблюдать за заревом от аварии на ЧАЭС. Они тогда еще не знали, что прямо под ними прошло облако радионуклидов – все потом умерли.

– С-с виду обы-бычный мо-мост, – сказал Пух.

– А что, на нем трупы должны висеть?! Лучше глянь, где там твари?

Пух глянул в зеркало заднего вида:

– Не знаю почему, но тормознули перед мостом. Испугались!

– Если так, то не нас…

Глава 5

На месте трагедии

Припять, улица Ленина,

26–27 апреля 1986 года

Губа отсидел ногу, а еще его начало клонить ко сну, и он отрубился на сутки.

Проснулся – и ничего вокруг не изменилось: опять утро, мертвая жена и неизвестно где загулявший сын.

«И где только этот мелкий засранец шатается?»

Кишки, казалось, слиплись. Противное чувство, от которого процесс ожидания становился невыносимым.

Бандит налил стопарь, сразу же выпил, довольно крякнул. Звук вышел таким противным, будто лягушка на болоте попыталась кашлянуть.

А еще по ногам потекло что-то теплое.

Губа заметил, что из-под кофты на штаны пролилась жидкость. Темно-бурые подтеки. Будто кровь, но с характерным запахом алкоголя.

– Это как? – удивился мужчина и задрал кофту.

То, что увидел, ему не понравилось.

Черный Монолит по-прежнему внутри Губы. Боле того – камень стал переливаться еще ярче, чем раньше. Словно он все больше разгорается, соприкасаясь с человеческими внутренностями…

«…спариваясь с гнилой душонкой», – мелькнул в голове чей-то голос.

И пропал.