Читаем Евангелие полностью

и жили в Галилее, не таясь.


Привычно рыбаки ловили рыбу


на море Галилейском 2 по ночам.


И облик Иисуса их очам


сиял повсюду и всегда, где б ни был


их кров и их причал.



Однажды Пётр, Фома с Нафанаилом,


Иаков, Иоанн


ночному лову отдали все силы,


но сеть пуста. Уж утренний туман


на море пал. И грустно возвратились


без рыбы рыбаки на берег свой.


И видят человека пред собой.


И незнакомцу очень удивились:


не знают кто такой.



Он улыбнулся и сказал им: «Дети,


есть пища ли у вас»?


Они сказали: «Нет. Пустуют сети.


Без рыбы мы вернулись в этот раз».


А был то Иисус. И Он сказал им:


«От лодки справа вы закиньте сеть:


возьмёте рыбы – некуда и деть»!


От этих слов пахнуло чем-то давним,


что раньше было здесь…



Сеть погрузили, вытащить – не в силах.


Сеть рыбою полна. 3


А Иоанна словно осенило,


и прошлые он вспомнил времена:


«Ведь здесь Господь! – шепнул он Симеону.


И Пётр в повязке к берегу поплыл.


За ним вослед гребут, что было сил,


другие с сетью по морскому лону.


Вот берег подступил.



Они взошли, а там огонь разложен.


И рыба на костре


И хлеб стопою ровною разложен


на каменной плите, как на столе.


А Иисус им говорит спокойно:


«Несите рыбу, что у вас в сетях».


Пошли. Несут с печатью на устах,


не в силах привечать Его достойно:


уста сковал им страх.



А Он сказал: «Обедать начинайте»


и хлеб им подаёт,


и рыбою печёной угощает.


Никто из них вопрос не задаёт


«Кто Ты»? Ученики теперь все знают,


что Сам Господь опять явился к ним.


В родных краях присутствием Своим


почтил их в месте, что они считают


любимым и родным.



А солнце, поднимаясь, берег сушит.


В воде лучей игра.


И радость неземная греет души


апостолов, сидящих у костра.


Потом все встали – веселы и сыты.


Господь Петра в сторонку отозвал.


«Симон Ионы сын, – его назвал, –


Хочу Я, чтобы честно и открыто


сейчас ты Мне сказал:



ты любишь ли Меня сильнее прочих»?


«Так, Господи! Люблю!


Люблю Тебя и днём и тёмной ночью.


Ты знаешь, каждый взгляд я Твой ловлю»!


А Иисус сказал ему на это:


«Моих ягнят ты ревностно паси».


Потом опять апостола спросил:


«Меня ты любишь больше всех на свете»?


«Так, Господи! Прости! –



ответил Пётр, – Ты знаешь Сам об этом»!


«Овец Моих паси,


Симон Ионы сын, – сего ответа


был удостоен Петр. И вновь спросил


его, в душе скрывая сожаленье,


под небом галилейским Иисус.


(Он так решил продолжить Свой искус,


чтоб снять с души Петровой угрызенья,


сомнений тяжкий груз):



«Симон Ионы сын, Меня ты любишь»?


Апостол загрустил.


От правды не уйдёшь и не отступишь,


а он тогда отрекся, отступил!


«О, Господи! Ты знаешь всё, – печально


Христу ответил преданный Симон.


И жизнь отдать готов сегодня он


за Царство Божие, за мир хрустальный…


И вырвалось, как стон:



«Люблю Тебя»! А Иисус ответил:


«Паси овец Моих»!


Потом с печалью в голосе заметил:


«Под старость будешь ты в руках чужих.


Когда был молод, шёл, куда хотелось,


свой пояс сам завязывал себе.


Хозяином ты был в своей судьбе.


Состарившись, того не сможешь делать.


Другой придёт к тебе



и препоясав, отведёт насильно,


куда не хочешь ты.


И перед силой злобною бессильный,


прославишь ты у жизненной черты


Небесного Отца, ряды умножив


чад Божьих тех, кто верит во Христа».4


Христос умолк. Слов этих простота


всего на свете для Петра  дороже


и манит высота.



Шёл день за днём и в горной Галилее


всё чаще и сильней


уверовали местные евреи –


шли за Христом на родине своей.


И в добрый час на горную вершину


Христос призвал учеников Своих.


Умножились ряды их в эти дни.


С апостолами, город свой покинув,


к Нему взошли они.



И там, под синим небом, увидали


ученики Христа.


И на колени перед Ним упали.


И Он идёт – живая красота!


Но кто-то усомнился, не поверил,


что Сам Господь сейчас явился к ним,


мир изменив явлением Своим,


что к новой жизни отворил Он двери


для всех людей, что с Ним.



И Он сказал достойно им и ясно:


«Вся власть Мне отдана


на небесах и на земле прекрасной.


Она и справедлива и сильна.


А потому идите, научите


народы и земные племена,


крестите их в любые времена.


Крестя и обращая, призывайте


святые имена



Отца и Сына и Святого Духа. 5


Учение Моё,


а ваша совесть будет в том порукой,


дорогу к человечеству найдёт.


Учите соблюдать, что заповедал.


Вас не смутят препоны и беда.


Не отступать от правды никогда,


нести достойно всё, что Я передал


вы будете всегда.



И Я тогда навеки буду с вами».


Закончил речь Христос


торжественными этими словами.


И в душах благочестие зажглось.


Пришла весна. С ней к Иерусалиму


в один из славных, ясных майских дней


из Галилеи множество людей


идут на Шавуот, 6 как пилигримы.


В толпе, смешавшись с ней



одиннадцать апостолов Христовых,


а также, кроме них


десятков семь учеников, готовых


учить людей и обращать других.


И собрались в известном доме этом,


где лишь недавно были вмести с Ним,


и за столом с Учителем своим


встречали Пасху Нового Завета,


когда Он был гоним.



И вновь Спаситель к трапезе явился


и освятил её.


К Писаниям Он снова обратился,


и разъяснил пророчество сиё:


«Христу придётся пострадать безмерно,


затем из мёртвых в третий день восстать,


явившись в мире солнечном опять,


чтоб было проповедано всеместно,


как Божья благодать,



во имя Иисуса покаянье,


прощение грехов,


от Иерусалима начиная, 7


во всех народах разных языков.


И вы сему свидетели. 8 Мужайтесь,


Отцом Моим обещанное Я


Перейти на страницу:

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия