Евангелие от Локи

– Ну до чего творчески Один подошел к этому вопросу! – насмешливо восхитился я. – Но откуда, скажите на милость, Гулльвейг тогда было знать, что Мимиру захочется мстить Одину? Ведь сначала у него все было тип-топ. Он торчал в лагере ванов, и ему даже в голову не приходило, что любящий племянник Один собирается принести его в жертву собственным амбициям.

– Гулльвейг все знала, она же провидица, – сказал Хугин. – Она и сама могла составить любое прор-рочество.

Ого. Это уже совсем близко к тому, на что мне намекала Энджи.

Я пожал плечами.

– В общем, никогда не доверяйте оракулу. Но, боюсь, мне вы так ничего и не доказали.

– Штарик прош-ш-шил передать тебе, – от волнения Хугн опять стал шепелявить, – што Гулльвейг тебя использует, желая добраться до него. А когда объявится Сурт, она сдаст тебя ему и купит себе тепленькое местечко в царстве Хаоса.

Я усмехнулся.

– И всего-то? Наш Старичок, должно быть, совсем впал в отчаяние. Я бы на его месте сосредоточился на мысли о том, где и в какой одежде он хочет быть похоронен. То есть, конечно, если там будет что хоронить, когда все кончится.

Хугин сокрушенно покачал темной головой и проговорил:

– Ты совер-р-ршаешь ошибку, – заметил он. – Сурт никогда тебя назад не пр-римет. А вот Один пр-римет, если ты сейчас немного ему поможешь. Еще не слишком поздно.

И снова я усмехнулся.

– Я все понял: это просто маленькая хитрость, с помощью которой он хотел заставить меня смеяться до колик, а может, и до смерти. Отличная попытка, Один! Но ты, по крайней мере, хоть паранойей не страдаешь пока что. Ведь на самом деле все и впрямь хотят до тебя добраться. И когда ты упадешь с моста и будешь долго-долго лететь вниз, то последний звук, который ты услышишь, будет мой звонкий смех. Вот тогда я действительно буду хохотать до колик.

Кра, мрачно сказала Мунин, принимаясь за ананас.

– Она что, по-человечески совсем не говорит? – спросил я.

– Мало и редко, – пояснил Хугин, – но к тому, что она говорит, стоит прислушаться. А сейчас она сказала, что единственный способ предотвратить конец света – это сразиться с Хаосом посредством самого Хаоса, что означает применить свободную волю против детерминизма. Если мы поверим оракулу, то свободная воля окажется всего лишь иллюзией, и все наши действия были давным-давно предопределены и записаны рунами еще в начале времен. Но если мы возьмем инициативу в свои руки, то сможем переписать свою судьбу собственными рунами, сможем изменить существующую реальность…

– И все это она сказала одним-единственным «кра»? – с недоверием спросил я, прерывая его пламенную и складную речь.

– Более или менее.

– Ну что ж, спасибо за предложение, – сказал я, – но мне моя нынешняя жизнь очень нравится, так что я пока буду ей наслаждаться. А Старику скажите, что мы с ним непременно увидимся, когда наступит Рагнарёк. И еще передайте ему: пусть остерегается волков-оборотней[84].

Когда вороны улетели, я открыл бутылку вина и напился. Черт с ним, со Стариком. Черт с ними со всеми. Потому что он все-таки меня достал! Ведь, несмотря на все то, через что он заставил меня пройти, он не был мне совсем уж безразличен. Когда Энджи пыталась предупредить меня, я одним махом отмел все ее подозрения. Но теперь я о них вспомнил, и вдруг оказалось, что они были вполне осмысленны. Например, то, что Гулльвейг заодно с оракулом, а возможно, даже и с Хаосом; или то, что она с самого начала использовала голову Мимира, чтобы манипулировать Одином; или то, что она вытащила меня из-под земли, дабы я помог ей ускорить конец богов; или – и это самое главное – то, что она выдаст меня Сурту, сдаст со всеми потрохами, как только я перестану быть ей полезен.

Это была целая череда предательств, которую начала и завершает колдунья Гулльвейг-Хейд. Та самая Гулльвейг, которая явилась в Асгард, желая продемонстрировать свои демонические знания и умения, а затем спровоцировала зависть Одина и смерть Мимира и отправила голову Мимира обратно в Асгард, поскольку в этой голове содержались все необходимые Одину знания – те знания, с помощью которых он сам посеет семена собственного падения.

Неужели все это было ею спланировано? Неужели она всегда действовала в интересах Хаоса? Неужели наши с ней начинания тоже были всего лишь частью неких, куда более значительных планов, согласно которым с самого начала все козыри были на руках у Хаоса? Это было поистине убийственное ощущение… ощущение, что тебя поимели… ощущение того, что ты безнадежно опоздал, но пути назад нет, и все элементы головоломки встали на свои места именно в тот момент, когда ты наконец понял, что ошибся и проиграл…