Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 2

Насколько представление о вечном мучении грешников согласуется с тем учением о Боге как Отце, любящем и праведников, и грешников, которое является одной из главных тем евангельской проповеди Иисуса? Нет ли непреодолимого противоречия между благостью Божией и вечным мучением грешников? Если Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4), то почему Он не может этого добиться? Над подобными вопросами на протяжении веков билась богословская мысль на христианском Западе и Востоке, однако две традиции отвечали на них несколько по-разному.

На Западе сложилось учение о чистилище – промежуточном месте между адом и раем, где согрешившие находятся временно и откуда возможно избавление. В качестве библейского обоснования учения о чистилище приводят прежде всего образ долговой тюрьмы из Нагорной проповеди и Проповеди на равнине: «Истинно говорю тебе, ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта» (Мф. 5:27; Лк. 12:59). Этот образ, по мнению латинских богословов, свидетельствует о временном и очистительном характере посмертных испытаний. Указывают также на слова Спасителя о грехе, который не простится «ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:32): отсюда делают вывод, что есть грехи, которые прощаются в будущем веке, и, следовательно, возможно освобождение от наказания за них.

В восточной традиции учение о чистилище всегда отвергалось. Однако некоторые богословы, начиная с Оригена, придерживались мнения о том, что мучения грешников не будут бесконечными. Григорий Нисский, в частности, писал: «Наконец, после длинных периодов, зло исчезнет, и ничего не останется вне добра, напротив, и в преисподней единогласно исповедано будет господство Христа»[486]. Вслед за Оригеном Григорий Нисский говорил о возможности конечного спасения диавола и демонов[487]

. Подобных воззрений придерживался и Исаак Сирин[488].

Учение о временном характере посмертных мучений грешников и о возможности спасения диавола и демонов в той версии, в которой оно представлено у Оригена, было осуждено на V Вселенском Соборе. В другом месте мы подробно указали на причины, по которым это учение было отвергнуто Церковью[489]

. В частности, оно исключает понятие свободы воли, то есть представление о том, что последовать за Христом в вечную жизнь можно лишь в силу свободного выбора. Кроме того, оно радикальным образом противоречит основополагающим установкам христианской нравственности. В чем нравственный смысл всей драмы человеческой истории, если добро и зло в конце концов оказываются уравнены перед лицом Божественного милосердия и правосудия? В чем смысл отделения овец от козлов на Страшном суде, если добро не является единственным и абсолютным критерием, по которому это разделение происходит, или если это разделение носит временный характер? В чем смысл страданий, молитвы, аскетических подвигов, исполнения евангельских заповедей, если праведники будут рано или поздно уравнены с грешниками?

Еще в VI в. император Юстиниан, главный инициатор осуждения Оригена, спрашивал, справедливо ли «тех, которые до конца вели жизнь, исполненную совершенства, соединить с беззаконниками и педерастами и признать, что как те, так и другие будут наслаждаться одинаковыми благами»?[490]. В наше время тот же вопрос может быть поставлен в отношении известных исторических персонажей: могут ли в одном Царстве Небесном оказаться жертвы гитлеровских концлагерей и Гитлер, жертвы сталинских репрессий и Сталин, жертвы террористических актов и их организаторы? Можно ли приравнять палачей к мученикам, насильников и убийц к их жертвам?

Основная проблема, связанная с евангельским учением о вечных муках, носит не столько богословский, сколько антропологический характер. Вопреки мнению некоторых западных богословов, Бог никого из людей не предопределил к вечному огню, уготованному диаволу: люди сами – добровольно и сознательно – делают выбор в пользу диавола. Огонь вечный не был уготован ни диаволу, ни людям «от создания мира», но диавол и соблазненные им люди сами создали его для себя.

Суд Божий начинается на земле, где одни люди становятся на сторону Бога, идут к свету и поступают по правде, а другие отвращаются от Бога, ненавидят свет и делают злое. Эсхатологический Страшный суд станет лишь завершением суда, начавшегося на земле, окончательным закреплением за человеком того состояния, которое он сам для себя выбрал.

Глава 26

1. Заговор первосвященников