Евангелие от Рафаила, или Всё путём

Нервно подрагивая наполеоновской щекой, Командор подали очередной пример быстрого заметания следов, каковому последовал Ш.М., невзирая на продолжавшуюся прострацию организма. И уже в 6:10 наши части, бодрые, хоть и невыспавшиеся, выстроились перед дальним броском. Командор, сверкая приветственной улыбкой и всеми сохранившимися зубами, прошлись перед строем, проверяя идеологическую, боевую и половую готовность масс. Удовлетворенный результатами как внутреннего, так и наружного осмотра, Вождь произнесли краткую, но вдохновляющую речь, в которой призывали нас смотреть только вперёд, где нас ожидает девственный простор женского одиночного туризма. Трижды прокричав "ура" и проверив содержимое рюкзаков и гульфиков, выступили мы из гостиницы, полные радужных надежд касательно девственного туризма и одиночного простора.

В 6:20 достигли подступов к автовокзалу, где взамен автобуса нам была предложена обильная толпа, густо уснащенная крепкими выражениями. Появление Командора вселило новые надежды в массы отъезжантов, и не зря: не прошло и пяти минут, как автобус был подан. Честность и простодушие вологодских водителей сравниться могли разве лишь с их безалаберностью: билетов не только не проверяли, но даже допустили усажение в недра автобуса ряда безбилетных пассажиров, в том числе двух туристов мужского пола, выступавших под видом заядлых сердцеедов. Упоминаю о недостойных потому только, что сыграли они некоторую роль в дальнейших событиях, ибо, едва лишь сев в транспорт - напоминаю, незаконно - принялись на глазах у Командора осваивать расположившихся в прямом телесном контакте с Вождём двух малолетних особ туристского вида. Видя сие, праведный гнев обуял Ш.М. вкупе с Демагогом, и лишь подозрительная пассивность Командора смогла сдержать их единодушный порыв негодования. Под предлогом недостаточности места и неблагоустроенности дороги упомянутые наглецы всё теснее прижимались к особам, пользуясь беззащитностью. Тщетно меньшая из особ жалобно улыбалась Командору, соблазняя Их ямочками на щеках и нераспечатанной коробкой сыра "Дружба", тщетно другая наваливалась на Командора якобы посредством ухабов - Вождь оставались бесстрастен и отсутствующ как духом, так и телом, что было особенно загадочно, учитывая Их утренние руководящие указания. Пламенея гневом, Ш.М. встал со своего места и обрёл временное спокойствие духа на подножке четырёхколёсного мустанга. Меж тем обозначилось явное нерасположение особ к трогающим их за разные места безбилетным насильникам: в ответ на прямое предложение гнусных услуг ямочки ответствовали скромно, но отрицательно, бросив умоляющий взгляд на скачущего вместе с подножкой Ш.М. Не было устойчивости в душе Ш.М., а вдобавок над ухом его свесясь, нашёптывал Демагог, якобы должен он, Ш.М., продемонстрировать своё мужское обаяние немедля и в должной мере. Выступив из прострации, Ш.М. обласкал томным взглядом ямочки вкупе с прочими частями особы, вложив в оный ряд неисполнимых, но крайне соблазнительных для особы обещаний.

Установив таким образом с ямочками тесную духовную связь, Ш.М. оборотился к Командору, ожидая узреть одобрение в очах. Но такового не узрел, а напротив был отринут от милостей. Скоропалительно впав в уныние, Ш.М. всю остальную часть дороги натужно пытался постигнуть причину Командорской немилости, ничего же не постигнув, унывал тем более.

Автобус, равномерно подпрыгивая и частично разваливаясь на ходу, пробирался среди озёр, лугов и перелесков в старинному городу Кириллову. Сидевшие рядом престарелого вида художники наполняли и без того тесный салон узкопрофессиональными сплетнями о ближних; осовевшие от сырка "Дружба" особы дружно дремали; Командор молчаливо кутались в армячок, презрев рвущийся в щели холодный воздух, а Ш.М. по-прежнему уныло трясся на подножке мустанга, размышляя о превратностях Командорского расположения.

Всему на свете, однако, приходит конец, в том числе и любой дороге. С опережением плана автобус вкатил на улицы Кириллова, отличавшиеся от вологодских отсутствием Центра. Лихо подняв скакуна на дыбы, шофёр осадил его у самой двери автостанции. Пошатывающиеся пассажиры хлопотливо вывалились на твёрдую почву вперемешку со своими тюками. Особы с "Дружбой" и ямочками, напрасно погарцевав около Командора, неприметно испарились. Безбилетные, не добившись взаимности, описали круг около Командора, который в свою очередь описал круг около туалета. Сложное это движение, напоминавшее птоломеевские эпициклы, было прервано громким падением Ш.М. на траву рядом со своим рюкзаком. Воспользовавшись, Командор перешли из периодического движения в апериодическое и скрылись за стеной сортира, меж тем как Ш.М., окружённый бесплатными новичками, пичкал их полезными сведениями о возможных маршрутах. Сердце Ш.М., однако, отсутствовало: сердцем Ш.М. был с удалившимися особами, которых он не успел ещё толком рассмотреть. Таинственное их исчезновение поджигало его любопытство.

Сколько трагических ошибок начиналось именно так!