Эверлесс. Узники времени и крови

– Дорогая, если я расскажу тебе настоящую историю, ты перестанешь болтать и дашь мне поспать? – В голосе женщины слышится намек на озорство, но не злобу. Алия кивает. Женщина улыбается и смотрит на меня понимающим взглядом. – Никто не знает, откуда они пришли – двое детей, бродивших по Семпере до кровавого железа, никогда не расставаясь и не взрослея. Алхимик превратил землю в свинец, а свинец – в золото. Колдунья сделала так, что цветы распускались зимой.

Я улыбаюсь, думая о том, как бы Амма ворчала, если б узнала, что Алиа поздно ложится, чтобы послушать сказки. Сложно поверить, что существовал мир без кровавого железа. Да и к чему эта вера, если мы в ловушке окружающей действительности? Но если этот мир когда-то и правда существовал, то после рассказа швеи я начинаю скучать по нему.

– Но лорд, живший в этом поместье, стал завидовать. Поэтому он заточил их здесь и потребовал, чтобы они нашли способ сделать его бессмертным, ведь он видел, как это делала Колдунья с деревьями и цветами.

Она прекрасный рассказчик, и ее история захватывает меня словно песня. Мне и папе пришлось оставить книги, когда мы бежали из Эверлесса, и он с тех пор скрывал презрение ко всякого рода историям. «Ты не можешь позволить себе витать в облаках», – сказал он однажды, когда я попросила рассказать одну историю, лежа в холодной кровати в Крофтоне. Больше я никогда не просила.

– Именно в чаще леса на его землях Колдунья, заточенная в маленькой комнатке, при помощи самых примитивных инструментов вплетала время в кровь, а Алхимик нашел способ связать кровь и железо, чтобы лорд мог красть время у своих подданных и есть его сам! – Я не вижу, но чувствую: уже и другие в комнате слушают ее рассказ. – Какое-то время лорд был доволен. Но вскоре заметил, что его глаза теряют цвет, а память пропадает. Смерть подкрадывалась к нему. Вне себя от ярости, он потребовал, чтобы они нашли для него способ жить вечно. – Алия садится прямо, прижимая колени к груди. – Однажды Алхимик объявил, что совершил невозможное – превратил кусок свинца в чистое время. И лорду нужно было лишь съесть его.

– Но Алхимик был умен, – шепчет Алия.

– Верно, – отвечает довольная швея. – Жестокий лорд был отравлен и умер, и это позволило Алхимику и Колдунье сбежать. Они расстались и вскоре поняли, что их магия такая сильная, что проникла в кровь всех людей Семперы.

– Но почему они расстались? – спрашивает Алия.

– Алхимик не сказал Колдунье, что за их магию, создавшую кровавое железо, им пришлось дорого заплатить – бессмертием самой Колдуньи. Она разозлилась из-за его предательства. – Интонация швеи становится трагической. – Хотя только через многие поколения первый волос на ее голове поседел, она старела. В отличие от Алхимика, Колдунья любила жизнь и этот мир и не хотела его покидать. В конце концов она поборола свою гордость и вернулась к старому другу в поисках бессмертия.

В другом конце спальни еще одна женщина слабым, тонким голосом подхватывает рассказ:

– Алхимик сказал ей: «Чтобы сделать тебя бессмертной, мне нужно получить на хранение твое сердце». Тогда она превратила свое сердце в слово и прошептала ему на ухо. Его горло двигалось, словно он проглатывал его. А потом он передал ей несколько камушков и велел их съесть: и тогда она будет жить вечно.

Со всех сторон слышен шепот: «Лжец!», «Вор!». Я закрываю глаза и пытаюсь представить, каков камень на вкус.

– Девочки, тише, дайте мне закончить, – говорит старая швея. – Но Колдунья помнила, как Алхимик обманул богатого лорда. Подозревая еще одно предательство, она решила, что нужно заставить Алхимика съесть маленькие камушки – всего двенадцать – и потом утопить его. Так она и сделала.

Алия вскрикивает.

– Дальше произошло нечто интересное, – продолжает швея театральным шепотом. – Колдунья увидела, как серебряная тень поднялась из бездыханного тела Алхимика и бросилась прочь, слишком быстрая, чтобы ее догнать. Внутри этого серебра что-то горело темно-красным огнем и пульсировало. Очень поздно Колдунья поняла, что Алхимик действительно ее обманул: он украл ее сердце.

– И она не смогла его вернуть? Сердце? – спрашивает Алия. Но я не слышу ответа швеи: тяжелый, беспокойный, кошмарный сон проглатывает меня.

* * *

На следующий день Лора сообщает мне, что я буду прислуживать на небольшой вечеринке знати в одном из самых красивых павильонов Эверлесса: закрытом садике, который круглый год обогревается с помощью костровой ямы, питаемой расплавленным кровавым железом. Время заставляет огонь гореть ярко и долго. Я пытаюсь скрыть злобу, которую вызывает у меня это воспоминание.

Весь день она учит меня и нескольких других служанок искусству прислуживать незаметно: наша роль, объясняет Лора, состоит в том, чтобы Герлинги думали, что еда вдруг возникает из ниоткуда. Моя задача – следить, чтобы вино в бокалах не заканчивалось.