Эвермит. Остров Эльфов

Антисельдаринская орда, внезапно освободившись от невидимых оков ветров Аэрдри, сплотилась и пошла в наступление. К ужасу эльфийских богов, они легко прошли сквозь стену защитной магии Арвандора. Их темп ускорился до стремительного, когда они сократили расстояние между собой и изумленными эльфийскими защитниками.

Наблюдая за этим осквернением священного леса, Кореллон Ларетиан вспомнил слова Сеханин о своем мече: Сахандриан был уничтожен благодаря предательству эльфов. Было ясно, что богиня сказала правду и что тот же предатель действует и сейчас. Только эльфийский бог мог изменить магию, защищавшую Арвандор. Этот же предатель, мрачно подумал Кореллон, скорее всего, был среди эльфов, стоявших вместе с ним.

Но кто это был? Сеханин знала или, по крайней мере, подозревала, но ее нигде не было. Оставалось только сражаться, и он должен был сделать это, не зная имени своего самого опасного врага. А может быть, подумал он с внезапным ужасом, предательницей была сама Сеханин? Она была свидетелем его близкого поражения от руки Груумша, она дала ему меч, чтобы он продолжал сражаться, а не бежал в Арвандор. И, как он уже заметил, она не стояла среди войск Арвандора.

Кореллон сделал длинный, спокойный вдох и перевел взгляд на врага, которого мог видеть. Повелитель эльфов высоко поднял Сахандриан. "За Арвандор", - крикнул он, возглавляя атаку на наступающую толпу.

Эльфийские боги и их когорты последовали за Кореллоном. Но почетное место рядом с ним заняла его стремительная и прекрасная дочь. Он гордился Эйлистри за то, что она предупредила эльфов, и радовался, что она догадалась поискать в Болоте знак Арошни. Теперь он носил чудесные ножны и утешался тем, что его любимый Арошни находится в относительной безопасности, творит магию вместе с другими богами, чьи силы были скорее мистическими, чем военными.

Кореллон бросил взгляд через плечо. Арошни стояла несколько в стороне от других богов магии, раскинув руки, а ее багровые глаза были полны силы. Их сын, Ваэрон, стоял на страже своей матери, пока она произносила заклинания.

А потом захватчики обрушились на эльфийских богов, и времени на раздумья больше не было. Кореллон рубился, кружился и танцевал, его могучий меч отбрасывал в сторону топоры и пики врагов. Многие из эльфийских богов встали рядом с ним, ибо захватчики, пытаясь добраться до своего самого могущественного врага, падали друг на друга. Эйлистри сражалась рядом с ним с серебряным мечом и с леденящей душу свирепостью, но вскоре она была поглощена битвой. В давке и суматохе Кореллон потерял ее из виду.

Пронзительный, носовой вопль, который мог издавать только Кёртолмак, привлек внимание Кореллона. Он взглянул в сторону вопля и увидел, как кобольдский бог выдергивает из своего затылка блестящую черную стрелу. Кореллон отметил странный, почти вертикальный угол стрелы и посмотрел вверх, инстинктивно парируя удар кинжала. Эйлистри устроилась на деревьях над головой, и у нее была наготове еще одна черная стрела. Она послала отцу ухмылку, в которой угадывались и коварство, и свирепость, а затем послала следующую стрелу в самую гущу сражения.

Ее целью было мелкое гоблинское божество, пытавшееся подкрасться к Кореллону. Зажав кинжал между зубами, гоблин прополз на руках и коленях между ног хобгоблина, который сражался рядом с эльфийским лордом, стоя почти нога в ногу с кентавром и сражаясь шестами. Стрела Эйлистри попала гоблину в крестец; он взвизгнул, и его голова попала точно между ног хобгоблина. Хобгоблин издал высокий крик боли и возмущения. В ярости он совсем забыл о своем враге-кентавре и принялся колотить своего союзника-гоблина посохом.

Кентавр с отвращением фыркнул и рысью бросился на поиски более достойного противника.

Кореллон захихикал, но все мысли о веселье исчезли, когда меч с ржавым наконечником вонзился в спину бога фей, сражавшегося по левую сторону от него.

Кореллон схватил своего брата фей и оторвал его от клинка - действие, которое принесло бы верную смерть даже большинству богов, но было единственной надеждой феи на выживание. Меч, пронзивший его, был железным, и для феи он был так же смертелен, как яд для смертного.

Кореллон услышал позади себя разъяренный вой, стук и хруст толстых костей, отдающихся под ударами копыт. Он повернулся и перебросил своего раненого союзника через спину боевого пегаса. Не задерживая дыхания и не раздумывая, он уклонился от падения оркского бога, чей череп размозжил крылатый конь, крутанулся и увернулся, а затем подставился под удар железного меча огра. Он выдернул оружие из живота огра и на обратном движении парировал удар копья хобгоблина. И так продолжалось до самого утра.

Окруженный со всех сторон, Кореллон сражался, как и все, кто защищал священный лес. То тут, то там исчезали фигуры - боги не умирали легко, но редко среди них случались такие бои, как этот. Потери были с обеих сторон, и долгие часы было неясно, кто одержит верх.