Эвермор. Время истины

– Все нормально, Джулс, – на этот раз говорит Элиас. – Под всей школой расположены тоннели. Они были предназначены для передвижения зимой, но сейчас в основном используются по другим причинам. – Он улыбается, и свет факела отражается на его белых зубах.

Прислушавшись, я различаю где-то в глубине тоннеля музыку и смех. Стеф направляется туда, и мы с Элиасом следуем за ней, пока наконец не оказываемся в большом помещении, куда сходятся несколько тоннелей.

В помещении полно студентов, скинувших свои мантии. Вдоль одной из стен стоит длинный стол, на котором выстроились бутылки с элем, вином и маделью; две девушки в углу поют, играя на скрипке и барабане, а люди стоят вокруг них, выкрикивая названия песен, которые хотят услышать: «Страж Королевы», «Час для любви». Люди приветствуют друг друга, смеются и обнимаются.

Музыка отдается от стен, кружась, и люди раскачиваются в ее ритме, прижимаясь телами друг к другу. Это совсем не похоже на элегантную красоту бала в честь коронации Ины или танцы в баре в Лаисте. Здесь громко и темно, тесно и опьяняюще. В тусклом свете сложно разобрать лица, а в шуме – различить разговоры. Чувствую, как начинаю медленно расслабляться.

Решение прийти сюда было опрометчивым, но веселье загоняет страх на задворки моего разума. Стеф не ошиблась, решив, что никто не станет искать Джулс Эмбер здесь?

Элиас отходит к столу, а потом возвращается с напитком в руках и передает его мне. В старой жестяной кружке красное вино. Я делаю глоток, чувствуя, как по телу разливается тепло. Здесь слишком громко, чтобы разговаривать, так что мы просто стоим, прислонившись к стене и наблюдая за толпой. Не имею ни малейшего понятия, как танцевать, но мне хочется пуститься в пляс, словно музыка обладает магнетической силой, влекущей мое тело вперед.

Я сопротивляюсь порыву, оставаясь на месте. Взглядом нахожу в толпе Стеф. Свет ламп сверкает на ее темной коже, пока она танцует рядом с красивой светловолосой девушкой, быстро выводя ногами сложные фигуры, которые я не смогла бы повторить. Она бросает взгляд на меня и подмигивает, и я чувствую, как по моему лицу расползается улыбка.

Здесь, глубоко под землей, где никто не знает моего имени или моего лица, у меня почти получается притворяться, что я вовсе не Джулс Эмбер, не Алхимик, что, оказавшись на улице, превращусь в одну из таких же девушек с вечеринки, которая спокойно отправится домой после шумного вечера, что о моем прошлом и будущем не написано кровью в толстых фолиантах на непонятном языке.

Когда песня замолкает, Стеф появляется рядом с нами. Светловолосая девушка стоит возле нее, а за ними – еще трое студентов, которые не сводят глаз со Стеф.

– Сотвори свою магию! – со смехом просит ее один из них. – Призови Колдунью, чтобы она благословила эту вечеринку!

Сердце колотится в груди. Я стараюсь не реагировать, хотя чувствую, как Элиас напрягся рядом со мной, услышав эти выкрики.

– Вина! Кто-нибудь, достаньте мне кувшин подогретого вина с пряностями, – просит Стеф.

Светловолосая девушка бросается прочь и возвращается с деревянным кувшином, из которого поднимается пар. Она протягивает сосуд в руки Стеф.

– Соберитесь возле меня, – драматично говорит Стеф. Студенты толпятся вокруг нее, задевая меня плечами. Мне не доводилось оказываться среди такой толпы со времен работы на кухне Эверлесса, это и пугает, и успокаивает одновременно.

Стеф держит в руке недельную монету, которая с тихим шипением падает в вино. Я заставляю себя улыбаться, как и все остальные, хотя мое сердце все никак не успокоится. Потом Стеф отрывает другую руку, чтобы продемонстрировать еще кое-что: приглядываясь, я понимаю, что это ледяной остролист с его странными темными ягодками и серебристыми листиками. По спине пробегает холодок, когда вспоминаю, как Каро сказала мне, что ледяной остролист растет в местах, где когда-то ходила Колдунья. Похоже, мне не прожить и часа без воспоминаний о ней.

Стеф крепко сжимает кулак, потом открывает его над кубком, роняя серебряные и синие кусочки в вино, как делала во время ритуала регрессии крови. От кувшина исходит странный запах, металлический и одновременно опьяняющий, и я понимаю, что наклоняюсь вперед, как и другие, чтобы увидеть, что произойдет.

– Ледяной остролист и кровавое железо вместе, – произносит Стеф глубоким, певучим голосом. – Силы Алхимика и Колдуньи объединяются.

Дышать становится тяжелее, и я пытаюсь скрыть это за кашлем, чтобы ничем не выдать свое волнение. Я давно разучилась разбираться в людях и понятия не имею, намеренно ли Стеф дразнит меня. Сердито смотрю на нее, желая, чтобы она почувствовала жар моего взгляда, хотя ее глаза закрыты и она бормочет что-то над вином на некоем подобии древнего семперского. Я буквально впиваюсь Элиасу в руку.

– Что она творит?

Элиас закатывает глаза.

– Ничего. Ледяной остролист делает вкус дешевого вина слаще. Она поступает так каждую вечеринку, чтобы испугать новых студентов. Это все ради веселья.