Эвернесс

Стоя на куполе собора Святого Павла, хозяин Лондона Эверетт Сингх смотрел, как Сен улыбается и кивает в такт музыке. Неожиданно она нахмурилась и сняла наушники. В глазах заблестели слезы.

— Я дослушаю потом.

— Я надеялся, тебе понравится…

— Мне понравилось, Эверетт Сингх! Очень-очень! Именно поэтому я не могу! Это так похоже на дом, но это не дом, савви? Этот город, это волшебство, твой Лондон — не мой дом. Видеть эту красоту, слушать музыку и понимать, что назад пути нет! Что с нами случилось, Эверетт Сингх? Смогу ли я когда-нибудь вновь стать счастливой?

День погас, оставив над горизонтом лишь узкую алую полоску. Эверетт стоял в центре паутины из огней, улиц и рельсов. Здания отступили, обнажив светящиеся кости города, — и теперь Лондон походил на любую столицу, в любом из миров. Этот Лондон больше не был его домом. Они оба, он и Сен, стали изгнанниками. Внутри у Эверетта все перевернулось.

Он подтянул кузнечика, парившего в воздухе вместе с чайками и дерзкими голубями, и пристегнулся.

— Прости меня, Сен.

— Послушай, твоя музыка тут ни при чем…

— Я знаю. Прости за все.

— Не за что извиняться! — выпалила Сен. — Как-нибудь переживу. Это наш путь. Мы принимаем то, что нам дается, и стараемся жить, сохраняя достоинство. Так говорит Анни.

Вслед за ним Сен оседлала свой дрон.

— Вперед, Эверетт Сингх! Я буду рядом.

Эверетт шагнул в холодный ночной воздух.

11

Они тихо опустились из темно-синих сумерек на тропинку между викторианскими надгробиями. Эверетт дважды облетел место посадки, чтобы убедиться, что на пути нет собачников. Люди с поводками в руках никогда не смотрят вверх.

Он мягко приземлился на утоптанный снег, Сен села рядом. Вокруг стояли каменные ангелы со снежными нимбами: склоненные головки, руки прижаты к груди.

— Давай спрячем их.

Дроны оттащили за часовню. Снег усеивали презервативы, окурки и шприцы, которых всегда хватает на задних дворах заброшенных викторианских строений. Кто-то слепил улыбающегося снеговика, в его руке торчала пустая пивная жестянка.

— Ладно, план такой: я забираю маму и Виктори-Роуз, вызываю дирижабль. К моему возвращению он будет в зоне эвакуации.

Эверетт позаимствовал выражение из шутера «Call of Duty: Modern Warfare».

— Капитан Анастасия подберет нас, а я перенесу в другой мир. Они опомниться не успеют, а нас и след простыл.

— В твоем плане кое-чего недостает.

— Чего?

— Ты сказал «я заберу».

— Сказал.

— А что буду делать я?

— Останешься тут и присмотришь за дронами.

— Я тебе пригожусь.

Эверетт подавил раздражение.

— Это Хакни.

— Твой Хакни.

— А в моем Хакни сопрут все, что плохо лежит, не успеешь оглянуться!

Сен насупилась.

— Не нравится мне это, — проворчала она, — но будь по-твоему.

Неожиданно Сен обвила руками его плечи и крепко поцеловала в губы. Для этого ей пришлось встать на цыпочки. Прежде чем Эверетт осознал, что случилось, она отпустила его.

— На удачу. И в знак любви.

Сен, маленькая и одинокая, казалась серым пятнышком на снегу, словно сама была созданием зимы. Когда Эверетт шел по дорожке под голыми сучьями, его губы еще хранили запах Сен: мед, абрикосы и ее фирменный мускусный аромат.

Родной дом буквально притягивал. Эверетт ускорил шаг, затем бросился бежать, не боясь поскользнуться на обманчиво гладком снегу. Он знал здесь каждый камешек и выбоину. И кладбище не пугало. Призраки, вампиры и восставшие мертвецы? Слишком глупо. Благонамеренные викторианцы спокойно спали в своих могилах.

В главные ворота, через Хай-стрит, по железнодорожному мосту, вдоль Коммон и на Роудинг-роуд. Он мог добежать до самого дома без передышки. Одна из карт Сен — путешественник, спешащий в ночи. Картинка изображала решительно настроенного мужчину в панталонах и шляпе по моде восемнадцатого века. Он шел по дороге, терявшейся за краем рисунка. Путешественник спешил, долгий путь отнял столько сил, что трудно вообразить, но дом был рядом, только руку протянуть. Он уже видел себя в конце Роудинг-роуд, видел себя внутри. Позвонить или обогнуть дом и войти через заднюю дверь, как всегда? Просто открыть дверь и войти? Мама подпевает радио, коверкая слова песни, Виктори-Роуз обедает. Что он им скажет? Бросайте все и идите за мной. Возьмите пальто и мелкие ценные вещи, которые можно продать. Ни паспорт, ни телефон, ни деньги не понадобятся. Скорее, вы в огромной опасности.

Поверят ли ему?

Поверят. Просто потому, что он вернулся. Этого достаточно. Если вы пойдете со мной, я все вам объясню.

Пар от его дыхания висел в воздухе. Эверетт бежал по центральной аллее между занесенными снегом надгробьями. Заметив перед воротами, выходящими на Стоук-ньюингтон-хай-стрит, силуэт на фоне желтых уличных фонарей, он остановился. Его одежда, осанка — все выглядело угрожающе. Фигура выступила на свет прожектора, которые в целях безопасности установил муниципальный совет Хакни, и Эверетт сразу все понял.

— Нет, — прошептал он, развернулся и побежал.