Эвита. Подлинная жизнь Эвы Перон

— Генерал, вы были так добры к нам. Мы не хотим, чтобы вы оставались в одиночестве. Мы получили разрешение родителей…

— Вы знаете мою виллу Сан-Висенте? — спросил Перон. — Думаю, это лучшее место для нашей встречи.

Генерал послал машину, чтобы доставить обрадованных девушек в Сан-Висенте в двух часах езды от Буэнос-Айреса. Когда они приехали на виллу, генерал, слегка испачканный землей, как раз копался в саду. Прекрасное зрелище простоты и величия, хотя и несколько нарочитое.

— Добро пожаловать, — сказал он с широкой улыбкой.

Девушки устроили веселый хоровод, завладев его руками, и отправились на приготовленный для всей компании обед Потом генерал покинул девушек, чтобы отдохнуть после обеда, а гостьи расположились вокруг бассейна и принялись разговаривать о всяких пустяках, болтая ногами в воде.

Позднее Нелли обратилась к генералу:

— Мы уже не сможем вернуться в Буэнос-Айрес сегодня вечером. Нельзя ли нам переночевать здесь?

— А что скажут ваши родители?

— Им можно позвонить.

— Вот только есть ли у вас ночные рубашки?

В полночь они поднимают бокалы в честь генерала. Девушки устраиваются на ночь по двое в комнате, только Нелли занимает отдельную комнату.

В первые три дня 1954 года генерал не показывается в клубе для девушек. Нелли отправляется в Каса Росада и ухитряется пробиться сквозь все преграды.

— В чем дело? — спрашивает Перон, увидев ее.

— Я думала, вы заболели. Вы так долго не приходили в клуб.

— У меня было много работы, — ответил он, смеясь. — Оставайтесь на обед.

С этих пор Нелли стала проводить послеобеденные часы, просматривая фильмы в личном кинозале Перона. Они ужинали вдвоем, и она возвращалась на ночь к родителям. Во время сеанса, где Нелли была единственной зрительницей, она держала на руках Монито, белую собачку с мягкой, курчавой шкуркой. Нелли попросила у Перона разрешения брать собаку вечером домой. Монито, счастливец, которому выпало на долю столько горячих ласк, без сомнения, единственных, уделявшихся когда-либо Эвитой живому существу, теперь спал в постели Нелли в привратницкой, где жили ее родители…

Однажды Монито простудился. Маленькая серебристо-дымчатая собачка Тинолита, любимица Эвиты, плакала, скучая по своему четвероногому другу. Нелли потребовала от отца, чтобы тот разрешил ей ночевать в резиденции генерала, потому что на здоровье Монито плохо влияли ежевечерние поездки в привратницкую и возвращения по утрам в резиденцию.

Папаша Ривас задрожал от справедливого негодования.

— Я думаю только о том, чтобы облегчить жизнь генералу, — сказала Нелли своим ровным детским голоском. — Я должна остаться с генералом. Это мой долг. Разве вы забыли, что генерал сделал для вас?

На следующий день Нелли сообщила Хуану Перону, что проведет ночь у него. По лицу ее блуждала торжествующе-скромная улыбка.

— Что думают об этом ваши родители?

— Отец согласен.

Мажордом позвонил Ривасам и, получив подтверждение, позволил себе добавить:

— Ваша дочь не пожалеет, что остается…

Перон дал указание мажордому Ренци обращаться с Нелли, как с почетной гостьей. Мажордом отвел ее на второй этаж и открыл дверь огромной комнаты. Нелли стремительно вошла, распахнула двустворчатые окна.

Вдали сверкали изумрудной зеленью лужайки парка Палермо. Нелли вошла в ванную комнату. Под ногами у нее путались весело прыгавшие собачки Эвиты. Девушка до краев наполнила ванну, насыпала разноцветных ароматических солей.

Нелли была для Перона подругой нежной и успокаивающей, полной противоположностью Эвите. Нелли держалась услужливо, в постоянной готовности подать кофе, сигареты или шлепанцы. Осмелилась даже приготовить ему цыпленка по-португальски. Вечером она приносила Перону газеты. Ревниво следила за кнопками телевизора.

Комнаты Нелли и Перона разделяло большое холодное помещение, которое всегда тщательно убиралось. Здесь Перон хранил свои награды, полученные от иностранных государств, а также многочисленные подарки самых разных размеров и сомнительной ценности. В своей тумбочке у кровати Перон держал только два предмета: шкатулку с фотографиями, где он был снят в полный рост, верхом на коне, в представительской машине, за работой, и флакон духов, подаренный Нелли.

* * *

Перон хотел превратить кинофестиваль в Мар-дель-Плата в подобие избирательной кампании. Он предвкушал, как будет расхаживать среди мировых знаменитостей и пожимать руки Чаплину, Джоан Фонтейн, Мэри Пикфорд, приглашенным за счет аргентинского правительства.

Нелли проявила большой энтузиазм по поводу затеи Перона и его кинематографического вольера. Ее привлекала в Мар-дель-Плата не жажда развлечений и не самое большое казино в мире, а возможность лицезреть золотую улыбку Эррола Флинна. Генерал немного опечалился, чувствуя, что Эррол Флинн заслоняет его в глазах Нелли. Он представил себе Нелли, пытающуюся прорвать полицейский кордон, защищающий Эррола Флинна от восторженной толпы. Картина показалась ему трогательной. Он предпочитал видеть Нелли именно такой, капризной и ребячливой.