Эвкалипт

– «Мы есть нежные мерцания на фоне твоей прелестной кожи, Сущность, которой удалось стать серединой нашего мира! Ты способна на песню еще более прекрасную, чем та, которую вещаем мы. Мазь, которую ты приготовила для великого Делания надлежит промокнуть в кофейном напитке, что в будущем сне к тебе пришел, помнишь это? Так вот, в момент, где сахарные слезы коснуться твоих щек – тогда можно заворачивать розовое прекрасное в мягкую ткань из гладкой нити. Да прибудет с тобой сила Мастера!».

Сущность начинает припоминать свой сон и стоявшую с правой стороны от светящейся плоскости кружку с неким темным напитком. Но сон этот также привлек видение осторожной призрачности, напоминая этим, что не все, что видимо – правдиво. Делу ли придаться или исполнить совет прекрасных нежных созданий?

Кофе в наших краях, – припоминала Сущь, – был местным перцем, которым облекали будущих магов на инициатические инсайты. Эти инсайты были очень важны для дальнейшего пути на стороне чудес. Но светлым цветам древней науки этот обряд был порицаемым, главным образом из-за того, что кофе обладало иссиня-фиолетовым пламенем, которое в одно, всего лишь Одно, мгновение способно было попрать все известные «заветы» и скинуть кающихся в пекло настоящего Неизвестного.

Интуиция не подвела Сущь. И зная теперь наперед, что ей предстоит увидеть, она решилась на действо с кофейным же окончанием. Мазь пришлось отложить к сердцам желтых птиц, а кофе изготовить по сонному рецепту, которое любезно предоставили нежные светлые помощники. Неопределенность, неизвестность, сладость кровоточащих ран – Середина смотрела на Гору и от сего действа расцветали в ее внутренностях розовые цветы. Оно или Она теперь знали, что это не окончание вовсе, а Начало пути и было особенно отрадно сознавать, что все идет исключительно так, как надо.

А теперь пришло время для рецепта кофейного варева:

«Взять деревянный Перец, который в течении многих дней сушится пол солнечными лучами, и разлить его мягкую сущь по новым глиняным горшочкам, не забывая при этом томно взмахивать руками и приговаривать: «Шепчущее, метательное, сделай для меня сверкающую жидкость, которая будет служить мне самой дельной верой и правдой!». Свершается это все под Звездой сердца Эссаи, во имя Матери нашей красотки и ее дочерей – Мирты, Мяты и сослагательницы ветра – Гири. Истина!»

Понятное это многоточие после утренней молитвы придало духу Середине и принялась она свершать кофейное действо. Звездную ночь быстро промахало, вопросом она проявилось на матерчатом веере из сновидения. Ветер Горы напевал песню о скором освобождении. И оглядываясь на такие чудесные знаки, как же хотелось бросить все это в пылающий костер, чтоб наконец полыхнуло крупно! Благослови, о, Космос!

Нужные силы достигли созвездия во лбу и принято было, чтобы некоторые дурости навсегда покинули голову Середины. Того возжелала Гора. И было все исполнено в точности как в рецепте: в горшке задымилось иссиня-фиолетовая жидкость, обладающая жареным с карамелью ароматом, сменяющимся на что-то неуловимое… «Это точное перечное Кофе» – Сущность доподлинно в этот славный момент вспомнила сон из будущего.

Горький перец этот был, донельзя острый, песня Горы сменилась громовыми сполохами: вся земля вокруг освещалась данным гневным светом и Сущь поняла, что все теперь готово и можно приступать к помазанию. Волшебное снадобье вылетело из сердца желтой птицы и наступило на раздвоенный хвост Середины: – «Ваше сиятельство, я Вам пригожусь на долгое-короткое время. Вот что я есть, весь теперь Космос твой!».

Как же было приятно слышать данные слова! Радость затопила дождем, счастье в груди призывно запело! Сущь зачерпнула кофейной мази и ощутила дивный аромат, не похожий ни на что во всем мире. Восприятие помахало шелковым платочком, а пальцы с волшбой коснулись Горы.

Произошел взрыв ТРИ: мерцание восполнилось живыми криками. Красота бытийства крепко ударила в ноздри, и вся округа задрожала перед необычайным. Пространство захотело выплюнуть слов:

– Перец этот является моим желудком, а твоя история – моей аннотацией к твоей будущей книге, ты знала Сущь?

– Нет, не знала, буду осторожнее с этим всем. И как же Эвкалипт, ведь это твое третье название?

– Неверный вопрос, Середина, на что тебе была дана скупая слеза Старца теневого? После смерти он смог стать Мастером, а ты при жизни должна будешь преодолеть мысленные токи свои, и по-Настоящему отворить свои же сердечные науки.

«Гора разомкнула передо мной свои красоты, Эвкалиптом все рассыпав, а я оторопело глядела на это великолепие, как вкопанная, смотря на отверзлое нечто сверх положенного. Я думала, что окончание является Началом, а все это суть ненужными градациями ума оказалось. Прости меня, пожалуйся!»

– Прощаю твое детское лицо. Даю задание на посошок: чтобы напиток из перца и кофе приносила мне каждый восход Солнца!

Лихорадкой покрылось двойственное тело.