Эволюция Хакайна

Велес решил отложить размышления до момента, когда подберётся ближе к покойнику. Вновь шагнув в прежнем направлении, он матом похвалил свою изумительную память, за то, что забыл прихватить кейс с полевым набором для взятия образцов и производства некоторых анализов прямо на месте. Вот зачем спрашивается, покупал его у Лизы, если один чёрт вечно забывает дома? Обидно блин…, ну, не возвращаться же теперь.

Он прошёл буквально десять метров, когда полоска крепкого наста, с коего ветер сдул почти весь свежевыпавший снег, вдруг хрустнула и провалилась.

— Это что за новости?! — Воскликнул он, ошалелым взглядом осматривая мир вокруг себя. А он немного меньше стал, мир этот. Потому как Велес провалился аж по плечи и носки ботинок сейчас касались обледеневшей почвы. Сталкер пошевелил ногой. Она легко прошла сквозь снег, будто сие природное образование, не лежало тут чёрт знает сколько недель, а только-только выпало с небес.

Снег, до самой земли стал рыхлым. Он набрал горсть в ладонь и сжал кулак. Мелкой крупой снег посыпался сквозь пальцы. Проворчав что-то непонятное, Велес развернулся и пошёл обратно. Первый шаг дался легко — снег, казалось, вообще утратил всякую плотность. А вот второй шаг не получился. Носок ботинка врезался в твёрдый как камень, слежавшийся и переживший пару оттепелей снег. Повыше он был, конечно, мягче, а вот у земли считай скала, пнёшь — пятку сломаешь. Велес восхищённо хмыкнул, развернулся обратно и бодрым шагом направился к покойному сталкеру. В пути несколько раз позволил себе изумленные восклицания, в основном приличные. Ну а как иначе? Воспитанные люди не должны злоупотреблять величайшей из форм русского языка. Лишь тёмные люди используют мат как туалетную бумагу, каждый раз как повод появился. Настоящий джентльмен обращается с матом, как со словами искренней любви. Вдумчиво и лишь в исключительных случаях он пользуется и тем и другим. Как нельзя признаваться в любви всем и каждому, так нельзя и ругаться просто, потому что тебе так захотелось. Русский мат, он ведь не просто ругань — это голос самой души. Но если будет говорить только душа, ум с разумом возьмут отпуск и больше не вернутся. Так что тут не всё так просто. Аккуратней надо быть.

Идти по шею в этом странном снегу, оказалось на удивление легко. По плотности он превратился в какой-то пух. Странное чувство…, минуты три Велес наслаждался сим как ребёнок. Он даже попрыгал немного влево, вправо, вот даже щучкой нырнул…

— Ай бля…

Неудачно нырнул. Поднялся на ноги, кривясь лицом и потирая рассечённый лоб пальцами — снег снегом, а на земле ещё и камни иногда валяются. Причём иногда эти камни, даже не совсем камни, а настоящие валуны. А в них прыгать не рекомендуется, твёрже они, чем голова человечья…, когда-то были. Надеясь что показалось, Велес попытался раскопать снег, до того места, где врезался в валун. Снежная крупа не копалась совсем. Отгребёшь немного и тут же всё опять завалило. Наконец, сие сталкеру надоело и он, глубоко вдохнув, ушёл в аномальный снег по самую макушку. Через минуту примерно, нащупал валун. Так и есть: от соприкосновения со лбом сталкера, кусочек камня откололся. Пальцы явственно ощущали острые грани скола. Велес ощупал валун со всех сторон. Вроде обычный камень. Ради эксперимента, легонько ударил по нему кулаком. Больно не было, но камень хрустнул. Снова его ощупав, Велес не удержался от нового возгласа удивления. Тут же наглотался снега и поспешно выпрямиться. Выплюнув снег, таки не сдержал душевных порывов и послал небесам Зоны несколько неприличных слов. От его удара валун треснул!

Велес взял прежний курс, теперь крепко задумавшись над тем, что превратило это место в декорации дешёвого боевика. Снег, утративший плотность, камень, словно из фанеры выпилен…, что могло тут случиться? Новые навороты Выброса? Или место действия какой-то аномалии, которую с этого места снял Выброс, оставив лишь последствия её пребывания здесь? Вопросы и как всегда ответов нет…, Зона. Микроскоп бы атомный сейчас…, да хоть обычный. Жутко ведь любопытно, какую трансформацию пережило вещество на этом участке местности!

Чем ближе он подбирался к мертвецу, тем сильнее изменялся снег. Начали появляться нетронутые участки, сохранившие твёрдость и плотность. В паре метров от трупа, снег вновь обрёл прежние свои характеристики. Слежавшийся, обледеневший, мягкий покров сверху — все его пласты, какие должны были образоваться за зиму, тут сохранились в прежнем виде. Теперь получилось выбраться из моря невесомой снежной крупы.