Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий

Выяснилось, что ключевые события в эволюции ГР произошли 400 млн лет назад и были приурочены к отрезку между узлами дерева, соответствующими: 1) разделению предков хрящевых рыб и прочих челюстноротых позвоночных; 2) разделению линий лучеперых и лопастеперых рыб (предки последних по совместительству являются также и предками наземных позвоночных).

Восстановленные аминокислотные последовательности, соответствующие этим двум узлам, авторы назвали AncGR1 и AncGR2. Первый белок был у последнего общего предка челюстноротых (к челюстноротым относятся хрящевые рыбы, костные рыбы и их потомки — наземные позвоночные). Обладателем второго белка был последний общий предок костных рыб и тетрапод, который жил на 40 млн лет позже.

Затем авторы искусственно синтезировали гены ГР этих давно вымерших предков и заставили их работать в культуре клеток китайского хомячка. Вместе с «воскрешенными» генами ГР в клетки был внедрен заимствованный у светлячков ген фермента люциферазы, благодаря которому светлячки светятся. Регуляторная область этого гена была сконструирована таким образом, чтобы синтез люциферазы зависел от активности ГР. В результате можно было по силе свечения оценивать эффективность реагирования ГР на те или иные стероидные гормоны.

Выяснилось, что белок AncGR1 был слабо специализированным рецептором, который реагировал на широкий круг так называемых минералокортикоидов. Он реагировал также и на кортизол, но слабо. Белок AncGR2, напротив, был специализированным рецептором, избирательно реагирующим на кортизол (как и современные ГР человека и других наземных позвоночных).

При переходе от AncGR1 к AncGR2 за 40 млн лет эволюции в белке произошло 37 аминокислотных замен. Ключевую роль в смене функции рецептора сыграли две из них. Первая (замена серина пролином в позиции 106) изменила конфигурацию активного центра таким образом, что аминокислота, находящаяся в 111-й позиции, оказалась рядом с уникальной гидроксильной группой кортизола, которая отсутствует у других стероидных гормонов. Вторая замена произошла как раз в 111-й позиции и привела к тому, что молекула кортизола стала прикрепляться к активному центру рецептора дополнительной водородной связью. В дальнейшем произошло еще три замены, которые усилили новую функцию ГР (избирательное связывание кортизола), снизив его сродство к минералокортикоидам. У этих трех замен, однако, был вредный побочный эффект: они снизили стабильность пространственной конфигурации белка. Чтобы они смогли зафиксироваться, должно было произойти еще две замены, которые авторы назвали «разрешающими» — в том смысле, что они сгладили вредные эффекты других замен и позволили им закрепиться.

Таким образом, для смены функции ГР понадобилось семь аминокислотных замен — две «ключевые», три «оптимизирующие» и две «разрешающие». Эксперименты подтвердили, что, если внести в белок AncGR1 соответствующие семь изменений, белок приобретает новую функцию: начинает избирательно связывать кортизол и перестает реагировать на минералокортикоиды. Такой белок (AncGR1 с семью заменами) функционирует почти так же, как AncGR2, который, как мы помним, отличается от AncGR1 не семью, а 37 заменами. Остальные 30 замен либо являются нейтральными, либо чуть-чуть оптимизируют белок.

Однако дальнейшие исследования показали, что некоторые из этих 30 «не очень нужных» замен, без которых белок ГР вполне мог бы обойтись, имели важный побочный эффект. Они закрыли для белка возможность возврата к исходной функции, т. е. сделали произошедшее ранее изменение необратимым!

Пока новая функция ГР обеспечивалась только семью аминокислотными заменами («ключевыми», «оптимизирующими» и «разрешающими»), эволюция ГР еще могла повернуть вспять. Для этого было достаточно изменить направленность отбора. Допустим, древним позвоночным — предкам костных рыб и тетрапод — вдруг стало бы выгодно, чтобы их ГР снова начал реагировать на минералокортикоиды. В этом случае могли бы сначала вернуться в исходное состояние «оптимизирующие» мутации. Это привело бы к небольшому увеличению чувствительности ГР к минералокортикоидам, и поэтому такое изменение могло быть поддержано отбором. В дальнейшем можно было бы ожидать обращения вспять двух «ключевых» мутаций — это привело бы к полному восстановлению прежней функции.

Итак, если внести в белок AncGR1 семь мутаций, он меняет функцию: начинает избирательно реагировать на кортизол и перестает обращать внимание на минералокортикоиды. Если вернуть эти семь аминокислот в исходное состояние, белок вернется к своей исходной функции. На этом этапе эволюция еще обратима. Однако когда авторы вернули в исходное состояние те же семь аминокислот в белке AncGR2, возврата к прежней функции не произошло. Вместо этого получился абсолютно бесполезный белок, который не реагировал ни на кортизол, ни на минералокортикоиды. Причина, очевидно, в тех 30 «дополнительных» мутациях, которые отличают AncGR2 от AncGR1.