Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

Если за капиталомъ должна остаться конечная побѣда, то намъ нельзя уже мечтать о золотомъ вѣкѣ, и мы только съ сожалѣніемъ можемъ оглядываться назадъ и смотрѣть, какъ на угасающую зарю, на все, что на землѣ было когда то прекраснымъ, любовь, радость, надежды. Человѣчество было бы осуждено на исчезновеніе. Всѣ мы, которыя были свидѣтелями политическихъ переворотовъ, можемъ отдать себѣ отчетъ о тѣхъ безпрестанныхъ измѣненіяхъ, которымъ подвержены всѣ организаціи, основанныя на власти однихъ надъ другими. Было время, когда слово: «Республика» приводило насъ въ энтузіазмъ; намъ казалось, что это слово составлено изъ чудныхъ звуковъ и что міръ будетъ обновленъ въ тотъ же день, когда его можно будетъ безъ страха произносить въ публичныхъ мѣстахъ. Кто были тѣ, которые горѣли вдохновенною любовью къ этому слову и въ его воплощеніи въ дѣйствительность видѣли вмѣстѣ съ нами начало новой эры прогресса? Это тѣ самые что засѣдаютъ теперь въ министерствахъ и другихъ хорошо обезпеченныхъ мѣстахъ, подобострастно улыбаясь и кровавымъ убійцамъ армянъ и могущественнымъ баронамъ финансоваго міра. Но я не думаю, что всѣ эти выскочки были безъ исключенія лицемѣрами и обманщиками. Между ними, безъ сомнѣнія, были и такіе, но большинство казалось мнѣ искреннимъ. Эти послѣдніе были фанатиками Республики и чистосердечно восторгались громкими словами: «Свобода, Равенство, Братство.» Твердо вѣря, что ихъ преданность общему благу никогда не измѣнитъ имъ, приняли они послѣ побѣды назначенныя имъ должности. Но уже нѣсколько мѣсяцевъ спустя, когда эти республиканцы уже находились у власти, другіе тоже республиканцы медленно проходили съ обнаженными головами по Версальскому бульвару межъ расставленныхъ рядовъ пѣхоты и конницы. Толпа поносила ихъ, плевала имъ въ лицо и среди нея, среди лицъ искаженныхъ ненавистью и гнѣвомъ, плѣнники узнавали своихъ бывшихъ товарищей по баррикадамъ, съ которыми они вмѣстѣ боролись за осуществленіе своего идеала!

А много-ли прошло времени съ тѣхъ поръ, какъ эти недавніе революціонеры превратились въ ярыхъ консерваторовъ! Республика была учреждена и, по мѣрѣ своего усиленія, становилась все болѣе угодливой. Будто подчиняясь движенію часового механизма, правильно, какъ движеніе тѣни солнечныхъ часовъ, подчиняясь законамъ эволюціи, вся эта ревностная молодежь, которая еще недавно такъ героически боролась съ преслѣдовавшей ее полиціей, превратилась теперь въ осторожныхъ, боящихся слишкомъ смѣлыхъ реформъ, людей, затѣмъ въ довольныхъ существующимъ порядкомъ консерваторовъ и наконецъ, падая все ниже, даже въ нагло наслаждающихся предоставленными имъ благами, защитниковъ своего привиллегированнаго положенія.

Волшебница Цирцея или, другими словами излишества власти и богатства превратили ихъ въ свиней! Единственной цѣлью ихъ стало защищать то, противъ чего они прежде боролись — и это они называютъ: «защитой завоеваній свободы»! Теперь они великолѣпно уживаются со всѣмъ, что ихъ возмущало когда-то. Они, метавшіе громы противъ церкви и ея слугъ, теперь охотно признаютъ конкордатъ и подобострастно кланяются Монсиньорамъ Епископамъ.

Всеобщее братство вдохновляло ихъ когда-то на громкія фразы, но повторить имъ ихъ теперь, значило бы оскорбить ихъ; — въ то время воинская повинность «налогъ кровью» казался имъ чѣмъ-то чудовищнымъ — а теперь они вербовали чуть ли не дѣтей и кажется готовились обратить всѣхъ школьниковъ Франціи въ пушечное мясо. «Оскорблять армію», т. е. не скрывать всей мерзости безконтрольнаго авторитаризма, и пассивнаго повиновенія въ ихъ глазахъ является теперь тяжкимъ преступленіемъ. Не уважать нахальнаго агента нравовъ, называть подлаго провокатора его настоящимъ именемъ, а всякаго чиновника министерства юстиціи — крючкотворомъ, по ихъ мнѣнію, значитъ оскорблять юстицію и мораль. Нѣтъ теперь такого устарѣвшаго учрежденія, которое они не старались бы сохранить. Благодаря имъ «академія», столь презираемая когда то, сдѣлалась теперь чрезвычайно популярной они тщеславно прохаживаются подъ ея сводами, привѣтствуя кого-нибудь изъ своихъ сообщниковъ, который, сдѣлавшись шпіономъ, получилъ возможность украсить по французски академическимъ значкомъ петлицу своего сюртука. Они смѣялись когда-то надъ орденомъ Почетнаго Легіона, а теперь сами изобрѣли новые значки всѣхъ цвѣтовъ, которыми украшаютъ себя. Такъ нареченная республика широко открыла свои двери для всѣхъ, кто раньше ненавидѣлъ даже имя ея: герольдамъ божественнаго права, силлабическимъ пѣвцамъ почему бы и не войти туда? Не у себя ли они среди всѣхъ этихъ выскочекъ, которые окружаютъ ихъ?