Эволюция, Революция и идеалы Анархизма

Да и повинуясь представителямъ власти ради куска хлѣба, и отдавая имъ внѣшніе знаки почтенія, люди знаютъ цѣну этимъ господамъ, ихъ собственные подчиненные первые стараются обратить ихъ въ посмѣшище. Не проходитъ и недѣли, чтобы по адресу судей, одѣтыхъ въ красныя мантіи, съ форменными шапочками на головахъ не раздавались со скамей подсудимыхъ ругань и насмѣшки ихъ жертвъ. Даже иногда заточенные бросаютъ своими деревянными башмаками въ головы предсѣдателей суда. А генералы! Мы ихъ видѣли на дѣлѣ. Мы видѣли, какъ они съ важнымъ, напыщеннымъ величественнымъ видомъ осматривали аванпосты, не давая даже себѣ труда подняться на воздушномъ шарѣ или послать офицера наблюдать позиціи непріятеля. Мы слышали, какъ они отдавали приказы разбирать мосты, хотя въ виду не было ни одной непріятельской батареи, и какъ они обвиняли своихъ инженеровъ, за то, что они строили слишкомъ узкіе мосты, стѣснительные для аттакующихъ колоннъ. Мы съ болью слышали ужасную канонаду при Бурже, гдѣ нѣсколько сотъ несчастныхъ растрѣляли всѣ свои послѣдніе патроны, напрасно ожидая, чтобы «генералиссимусъ» прислалъ имъ на помощь хотя бы небольшой отрядъ изъ полумилліонной арміи, находившейся подъ его командой! За тѣмъ мы съ изумленіемъ слѣдили за пресловутымъ «дѣломъ Дрейфуса», въ которомъ сами офицеры доказали намъ, что судебный приговоръ по приказу, интриги въ домахъ терпимости и лжепатріотическія компаніи, нисколько не противорѣчатъ правамъ и понятіямъ о чести въ арміи. Удивительно-ли послѣ этого, что уваженіе къ власти падаетъ или даже обращается въ презрѣніе.

Правда, уваженіе падаетъ, но не то истинное уваженіе, которое человѣкъ заслужилъ по праву своей самоотверженностью или своими трудами, а то низкое и позорное уваженіе раба, которое привлекаетъ толпу зѣвакъ къ мѣсту пріѣзда короля и которое лакеевъ и лошадей важныхъ особъ дѣлаютъ предметами восхищенія. Не только исчезаетъ авторитетъ, но и тѣ, кто всего болѣе претендуетъ на всеобщее уваженіе, сами первые компрометируютъ свою роль сверхъ-человѣческихъ существъ. Въ старину повелители Азіи знали искусство заставлять обожать себя. Ихъ дворцы видны были издалека; всюду воздвигались имъ статуи, читались эдикты, но сами они никогда не показывались.

Наиболѣе приближенные изъ ихъ подданныхъ могли предстать передъ ними только на колѣняхъ: и лишь иногда завѣса на половину поднималась, чтобы явить ихъ въ полномъ блескѣ, затѣмъ мгновенно падала, оставляя пораженными величіемъ души тѣхъ, кто лицезрѣлъ ихъ хоть одно мгновенье. Въ тѣ времена, преклоненіе было такъ сильно, что повергало подданныхъ въ состояніе самоуниженія: нѣмой приносилъ осужденному шелковый шнурокъ, и этого было достаточно, чтобы вѣрноподанный обожатель немедленно удавился. Къ одному эмиру въ центральной Азіи подданные должны были являться съ головой, склоненной на правое плечо и веревкой на шеѣ, къ концу которой повѣшенъ былъ мечъ, чтобы ихъ повелитель по своему капризу могъ выбрать оружіе и расправиться съ своими рабами.

Тамерланъ, прогуливаясь на верху башни, дѣлаетъ знакъ пятидесяти окружающимъ его придворнымъ и всѣ мгновенно разбѣгаются во всѣ стороны. Что такое въ сравненіи съ ними тамерланы нашихъ дней, какъ не призраки хотя еще и страшные. Ставши при конституціи чистой фикціей, институтъ королевской власти утратилъ ту санкцію всеобщаго признанія, отъ которой зависѣло все его значеніе. «Король, вѣра, законъ — такова старая формула. Но «вѣры» уже нѣтъ, а безъ нея и король и законы превращаются въ пустые призраки. И къ сожалѣнію, если они не уходятъ сами, то необходимо ихъ устранить!!..

IX.

Невѣжество уменьшается, и эволюціонисты-революціонеры разсчитываютъ, что въ близкомъ будущемъ власть будетъ направляться знаніемъ. У насъ есть достаточное основаніе быть увѣренными въ лучшемъ будущемъ: несмотря на безконечную сложность явленій, исторія даетъ доказательства, что элементы прогресса берутъ верхъ надъ элементами регресса. Обозрѣвая всѣ факты современной жизни, какъ тѣ, которые свидѣтельствуютъ объ относительномъ упадкѣ, такъ и указывающіе на движеніе впередъ, мы констатируемъ, что эволюція съ каждымъ днемъ приближаетъ насъ къ тому всеобщему перевороту, мирному или насильственному, который принято называть «соціальной революціей», и который будетъ заключаться главнымъ образомъ въ разрушеніи деспотической власти лицъ и вещей и безусловномъ запрещеніи захвата отдѣльными лицами продуктовъ коллективнаго труда.