Эволюция военного искусства (Том 1)

Georg Heinrich von Berenhorst. Betrauchtungen ber die Kriegskunst, ber ihre Fortschritte, ihre Widersprche und ihre Zuverlssigkeit. - Leipzig. III издание, 1827 г., стр. 562. В заглавии автор замечает, что его труд понятен и для неспециалистов, если только они знакомы с историей. XVII глава озаглавлена: осенние маневры и Анахарсис. Беренхорст обращается к образу молодого скифа, попавшего в цивилизованную Грецию Солона, и смотрящего удивленными глазами на окружающее. Следующая глава, трактующая о тактике и огне пехоты, названа "Энезидем", по имени греческого философа, знаменитого своей теорией скептицизма. Этот скептицизм действительно бьет из каждой строчки великого современника французской революции, и он обрушивает чисто скифские удары на утонченное военное искусство XVIII века. XIX и XX главы посвящены очерку русского военного искусства в XVIII столетии, очень любопытному, но, кажется, оставшемуся неизвестным русским историкам.

Литература о Беренхорсте: W. Rstow. Feldherrnkunst des neunzehnten Jahrhunderts. - Zrich. 1867, стр. 181. Hans Rothfels. Carl von Clausewitz. Berlin. 1920, стр. 44. Meerheimb. Bernhorst und Blow. Histor. Zeitschrift VI, стр. 76; 3-й том "Истории военных знаний" Макса Иенса и "От Росбаха к Иене" фон дер Гольца.

 

Глава одиннадцатая. Судьбы военного искусства в России

Киевская Русь. - Татарские уроки. - Поместная система. - Столкновение с наемными войсками Запада. - Комсостав. - Необходимые реформы. - Постоянная армия Петра Великого. - Заимствования с Запада. - Стратегическая конница. Полтавская кампания. - Командный состав русской армии XVIII века. - Потемкин. - Сражение на р. Треббии. - Литература.

Киевская Русь. В удельно-вечевой период все элементы вооруженной силы русских группировались в городе. Каменная архитектура рыцарских замков чужда русскому средневековью; русский феодал чувствовал бы себя беззащитном и одиноким в небольшом бревенчатом острожке, вне города; но при громадных русских пространствах и возможности ухода крестьян на новые места, подальше от феодального замка, вероятно, если бы и нашелся оригинал, построивший себе каменный замок, около него скоро образовалась бы пустыня и исчезли бы материальные предпосылки возможности содержания замка. Древний русский город, как и средневековый итальянский город, хотя и на других основаниях, являлся пунктом оседлости военного класса и крупных землевладельцев. Дружина князя имела серьезные стимулы не расселяться по деревням, как это делалось во Франции и Германии. Отсюда - населенность древнего русского города, представлявшего значительный рынок потребления. Натиск арабов, прервавший в IX-XII веках связь и торговлю Запада и Востока через Средиземное море, придал первоклассное значение торговому пути "из варяг в греки", проходившему через Новгород и Киев. Мелочной характер средневековой торговли втягивал в свой оборот громадные массы русского городского населения. Горожанин представлял в себе соединение триединых талантов - воина, торговца и разбойника. Княжеские дружины были образованы самыми боеспособными элементами средневековья, норманнами востока, получившими наименование варягов. За этими Карлами, Инегельдами, Фарлафами, Руальдами, Фостами, Труанами тянулись, в отношении военной доблести, и русские торговые гости. И все же, военная мощь древней Руси была невелика, и не столько от раздробления ее на уделы, как вследствие полного отсутствия смычки города и деревни. Деревня в военном отношении не представляла никакой силы и хищнически эксплуатировалась городом - не столько сбором упорядоченной дани, как разбойными налетами. Один князь заступался за свои деревни против налета другого князя тем, что производил в свою очередь налет на его деревни. В этих условиях русская деревня отступала перед городом - с богатого чернозема юга на бедный суглинок Севера, который она расчищала от дремучего леса. Но город преследовал ее.

Татарские уроки. Древняя русская государственность не сумела оказать серьезного сопротивления нашествию монголо-татар. Дикие кочевники, с которыми сталкивались раньше русские князья, были бессильны против городских стен. Теперь же азиатский враг, оказался располагающим гораздо более высокой военной техникой, чем русские, и легко брал русские города; в поле же нельзя было ему противостоять, так как организованность татар была несравненно выше; впечатление бесчисленного множества оставляли азиатские армии - ополчение всего народа - при столкновении с русскими ополчениями одних городов.