Евреи и Евразия

Представители белой, активистской и охранительной идеологии имеют, конечно, слишком много оснований и поводов для решительнейших нападок на еврейство и его роль в событиях нашего времени, но у лучших из них элементарная порядочность и обостренное чувство ответственности диктует воздержание от затрагивания еврейской проблемы, в которой, как они, может быть, сами предвидят, они едва ли смогли бы удержаться на должной высоте объективности и литературных приличий. Вследствие этого некоторые их высказывания в этой области именно своим выделением чисто фактической стороны дела и слишком тщательным воздержанием от комментариев и суждений производят впечатление недоговоренности и фальши.

С другой стороны, в «оппозиционной», кадетско-эрдековской части эмиграции удержались в первобытной чистоте политические нравы и навыки доброго старого времени, когда бесправное положение евреев и их полная непричастность к активному использованию каких бы то ни было частиц политической власти позволяли оппозиции при всякой дискуссии по еврейскому вопросу без дальнейших околичностей или опасений становиться на сторону явно и невинно преследуемых. В этой среде традиции старого фрондирующего юдофильства, в котором часто проявлялось не столько искреннее сочувствие жертвам несправедливого угнетения, сколько готовность и умение использовать существующее положение для своих собственных узкополитических целей, диктуют отрицательное отношение ко всякой попытке сделать русско-еврейский вопрос предметом широкого принципиального обсуждения. Тем менее можно было бы ожидать, что инициатива в этом деле будет внушена со стороны многочисленных и влиятельных слоев зарубежной части еврейской интеллигенции, в которой, не исключая даже значительной части ее социалистических элементов, эрдековские идеалы и прогнозы будущего пользуются большой популярностью. В этой среде сказывается не только обычно присущая нам, евреям-интеллигентам, болезненная щепетильность по отношению ко всякой попытке сделать предметом разбирательства наши действия и склонности, но и истинно мещанская боязнь перед широкой и принципиальной постановкой и трактовкой важных вопросов жизни с действительно новых и плодотворных точек зрения. К этому истинно буржуазному, в худшем смысле этого и вообще столь малопочтенного слова, противлению социалистическо-радикального духа всякой истинной новизне нам придется еще возвращаться в дальнейшем.

Еще менее приходится ожидать чего-либо нового и оригинального в интересующем нас направлении со стороны радикально-социалистических течений в эмиграции или со стороны той части внутрироссийской интеллигенции, которая связана с нынешними коммунистическими держателями и монополистами власти. Несмотря на внешнее разрешение еврейского вопроса в Советской России, входящее в область действия простой и механической отмены и уничтожения всяких национальных и паспортно-вероисповедных ограничений (отмена эта, впрочем, восходит к Временному правительству), по существу, вопрос этот, во всей сложности вытекающих из него государственно-правовых и житейски-бытовых следствий, остается неразрешенным и там, о чем свидетельствует разрастающийся, по единогласному свидетельству наблюдателей, антисемитизм. Разрешение вопроса, в истинных и последних основаниях своих религиозного и эсхатологического, исходящее от власти безбожной и материалистической, для которой вероисповедные и национальные различия между людьми представляются только терпимым до времени злом, во всяком случае, чем-то досадным и отживающим или даже отжившим, не может являться хоть сколько-нибудь удовлетворительным для всякого, кто, как мы, видит в наличности религиозного и национального сознания народов некое положительное и непреходящее благо, а историческое шествие и преемство народов и культурных миров осмысливает в категориях таинственных осуществлений внемировых и предвечных предопределений.

II

По всем этим причинам нам представляется особенно важным и многозначительным то обстоятельство, что именно на страницах периодического органа, идейно и персонально стоявшего близко к евразийству, была произведена первая в эмиграции попытка осветить всю глубину современной проблемы русско-еврейских отношений с некоторой высокой и истинно философской точки зрения, принадлежащая перу писателя, немало внесшего в развитие евразийства. Мы разумеем здесь высокоинтересную, исполненную искренним стремлением проникнуть в трагическую мистику еврейской судьбы в этом мире статью проф. Льва Платоновича Карсавина в 3-й книге парижского журнала «Версты» (1928).