Евреи, которых не было. Книга 2

Это в 1940–1950-е годы новое поколение, воспитанное на атеистической пропаганде, забрасывало оставшиеся от стариков иконы, как ненужный мусор, и столичная интеллигенция, хлынувшая в деревни в поисках икон в конце 1950-х, находила их валяющимися на чердаке, в невероятном поругании. Подробности — в «Черных досках» В. Солоухина. Он же свидетельствует, что варварское отношение к иконе сохранялось и в 1960-е годы, спустившись от уровня видных чекистов до уровня многих начальников среднего звена и даже до рядовых членов общества.

«Когда церковь закрывали, учитель эту икону на дрова изрубил» [172, с. 177]. А некий председатель колхоза «нарядил бригаду плотников с топорами. Топоры у плотников, сами знаете — огонь. Они мне за полдня все, что было внутри, превратили в мелкую щепу» [172, с. 195].

С 1922 по 1947 год действовал и Союз воинствующих безбожников. Главой его был, ну конечно же, Миней Губельман, кто же еще! Для многих из своих 3,5 миллионов членов бесноваться в этом союзе стало способом политической реабилитации или подтверждения лояльности. Многие будущие ученые, в том числе потомственные интеллигенты, бегали с человеческими черепами на палках во время крестного хода, врывались в церкви во время службы и гнусно пародировали действия священников, учиняли шествия с пением чего-то вроде:

Долой, долой монахов,Долой, долой попов,Мы на небо полезем,Разгоним всех богов.

В Союзе воинствующих безбожников состояли будущие видные советские археологи и антропологи: Окладников, Дебец, Герасимов, Жуков.

Но вот что интересно: в последние годы жизни А. П. Окладников частенько захаживал в церковь, ставил свечку. Уж не замаливал ли грехи молодости?!

Но нет никаких данных, что еврейские члены этого поганого союза в возрасте, когда пора и о душе подумать, захаживали в синагогу. Остается предположить, что они были в большей степени советскими и тверже в своих советских убеждениях. Русские же «воинствующие безбожники» были более конъюнктурными и менее порядочными людьми.

«ПЕРЕКОВКА»

Но это все, так сказать, негатив. Одновременно людям пытались дать и «позитив» — принадлежность к какой-то новой культуре. Здесь и новые имена, типа Урагана или Мая, Октябрины или Травиаты (Ураган Степанович и Травиата Матвеевна… Вот ведь прелесть-то!). А были ведь и такие имена, как Доздраперма («Да здравствует Первое мая») и Дуб («Даешь ударный бетон»). Дуб Октябревич и Доздраперма Урагановна — это вам даже не Травиата Матвеевна.

Здесь и новые праздники типа Дня авиации — ныне полузабытые, а до Второй мировой войны очень даже значительные и важные.

«Перековка» предполагает создание у людей какой-то новой системы ценностей, вместо ценностей русско-европейской христианской цивилизации.

Убеждаясь, что ценности это цивилизации не рыночной, сословной, не гражданской, что советская цивилизация практически не знает ограничения диапазона власти, что для нее ничего не значит ценность человеческой личности, порой делают вывод, что это какая-то средневековая цивилизация.

Не согласен! В Средневековье все было уже сложнее. Античность разрушила общинность, создала представление о правах гражданина, об ограниченном диапазоне власти. Советское общество и государство гораздо сильнее напоминают общество и государство Древнего Востока. Та же чудовищная жестокость, та же подчиненность человека общине — «коллективу» и государству, то же презрение к человеческой жизни, неведение человеческой личности. Те же колоссальные постройки, на которых копошатся целые муравейники рабов.

Кто же задавал населению эти ценности? Узнать это можно из книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства» [173]. Цель книги понятна — воспеть идею «перековки», подневольный труд, роль «органов» в «строительстве нового общества».

История книги такова: в 1933 году 120 писателей во главе с М. Горьким проехали на пароходе по Беломорско-Балтийскому каналу. Они общались с заключенными и с охранниками, набирали материал. Как именно это происходило — читайте у Солженицына, там написано очень подробно. 36 из этих писателей потом стали авторами книги. По какому принципу отбирались авторы, я не знаю, но 22 из них — евреи. Это факт.

К вопросу о покаянии: только сын В. В. Иванова высказался о поездке отца по каналу с горьким недоумением: «Зачем вообще отцу нужно было якшаться с этой сволочью? В описании канала его роль была в основном в описании природы, обстановки… Но он там был. Он это сделал» [174, с. 22]. Других голосов, сожалеющих об участии в злодеянии, — нет.