Евреи, которых не было. Книга 2

Действительно, откуда у нас она, эта самая энергия? Энергия приходит к нам из космоса, от Солнца и других звезд. На Земле она превращается в свои земные виды, накапливается в растениях, в телах животных. Мы с кашей и бутербродом поглощаем лучи, пришедшие к нам от Солнца, а то и из таких безмерных глубин, что их и представить себе трудно. Человек — не только земной, он и космический феномен.

Получив энергию, мы и расходуем ее… Вопрос, на что именно мы ее стремимся израсходовать.

Чем человек благополучнее, тем больше у него возможностей заниматься чем-то основательным, серьезным, в духе нормальной человеческой натуры. Если он вырос в добром мире родителей, не вызывавших ассоциации с ржавчиной, если на его любовь в надлежащие годы ответила хорошая девушка (вовремя вычесавшая вшей и помывшая рот после селедки), у него не так уж велика необходимость самоутверждаться. Маловероятно, чтобы он начал переделывать сей скорбный, но в общем неплохо организованный и добрый к человеку мир.

У такого юноши хватит времени и на то, чтобы поучиться чему-то, а потом с удовольствием поработать. В любом случае получится, скорее всего, неплохо, а если Бог одарил талантами, то из юноши может выйти и весьма выдающаяся личность. Остатки же энергии благополучный человек охотно израсходует на шахматы и преферанс, флирт или туристский поход. Но израсходовать энергию на мордобой или запойное пьянство ему, скорее всего, не захочется. И энергии лишней не так много, и цели в жизни у него другие.

Но что делать человеку, если мир для него — сточная канава и помойка, если жить в этом мире для него тяжело и плохо? Если воспоминания детства бесят, юность вызывает отвращение, а то, во что ты образовался, по меньшей мере раздражает? Остается переделывать мир, создать из мира что-то хотя бы относительно приемлемое. Потому что в реальном мире ему нет места, мир его не принимает. У любого, даже самого отверженного, есть свое место и свое дело в мироздании. У любого — но не у него.

Слабый человек в таком положении запьет или, того еще лучше, перережет себе вены. Сильный скорее попытается найти себе место в мире или переделать мир так, чтобы ему было в нем место. А ведь русская интеллигенция всегда именно переделывала мир! Добиваться индивидуального успеха называлось у нее «жить для себя» — что было низко и презренно. В самом лучшем случае интеллигент полагал свой частный успех частью группового успеха. Например, занять тепленькое местечко в системе управления тем миром, который построили «мы все» для будущего счастья всего человечества.

У человека, особенно в молодости, очень много энергии. Природа дала нам колоссальный запас прочности. И слой людей, о которых я говорю, — это невероятно активный слой, прямо-таки бурно стремящийся изменить окружающую жизнь. Ко времени Первой мировой войны в Российской империи скапливаются сотни тысяч, если не миллионы молодых людей, толком не знающих, кто они, чем бы они хотели заниматься и куда им жизни деть свои. Очень многие из них полагают к тому же, что мир устроен совершенно безобразно, и только партия «своих» выведет его из тупика.

Это слой вовсе не «чисто еврейский», но евреев в нем невероятно много. И объяснить это можно, вовсе не прибегая к рассуждениям о зловредном влиянии тайного мирового правительства или злокозненности иудаизма: в конце XIX и начале XX века на еврейскую Россию обрушился удар страшной силы, выбил почву из-под ног огромного количества людей, — в том числе у людей, совсем неплохих по своим личным качествам и способных сделать много при другом жизненном раскладе.

Багрицкий, Антокольский или Коган — это лишь знамена этого слоя людей, не более того. Это те, кто смог заговорить от имени своего поколения и своего общественного класса. Абсолютное большинство этих беспочвенных людей не пишет книг и стихов (некоторые и вообще плохо умеют писать). Но они думают, а самое главное — чувствуют так же. И эти люди готовы потратить невероятно много энергии на разрушение существующего мира. Многие из них готовы и строить… но ведь они толком сами не знают, чего бы им хотелось построить.

Этим людям (как и всем остальным) жизненно необходима гармония, стабильность, порядок. Сочетание требовательности и жесткости с доброй заботой и любовью. Все это есть и в иудейской, и в русской культурах, хотя и в разных формах. Но у них-то, у них нет ни той и ни другой. Они не иудеи и не христиане. И не русские, и не евреи.

Часть III

РУССКО-ЕВРЕЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

В дворянской бане:

— Илья Львович! Я не могу этого видеть! Илья Львович! Одно из двух: или снимите крест, или наденьте трусы! Илья Львович! Одно из двух! Я не могу этого видеть!

Еврейский анекдот