Евреи в России и в СССР

Благодаря своим деньгам, позволявшим записываться в купцы 1 гильдии или получать высшее образование (если не и России, то за границей), что вело к освобождению от большинства ограничительных и запретительных мероприятий Правительства, социальная верхушка русских евреев всех этих ограничений фактически не ощущала. И от них не страдала.

Но, кроме своей социальной верхушки, более чем пятимиллионная масса русского еврейства, к тому же быстро растущая численно, имела и свой средний класс, мелкую буржуазию и многочисленный пролетариат.

Средняя и мелкая буржуазия – это были почти исключительно торговцы и посредники, начиная с ворочавших сотнями тысяч рублей, и кончая самыми мелкими. Сюда же можно отнести и многочисленных евреев-ремесленников, начиная с таких, которые имели собственные мастерские и предприятия с наемными рабочими, и кончая бродячими «лудильщиками», «часовщиками», «стекольщиками»…

Благодаря врожденным способностям к торговле и посреднической деятельности, евреи почти полностью вытеснили не-еврейских торговцев и ремесленников из городов и местечек всей «черты оседлости» и в значительной степени и из других мест вне «черты» (ремесленники-евреи могли проживать повсеместно и вне «черты оседлости»).

И в годы, предшествовавшие 1 мировой войне, во многих городах и местечках России, начиная с вечера пятницы и до вечера субботы, ничего нельзя было купить: все торговцы были евреи, которым их религия запрещает торговать в субботу.

Русское Правительство, которое так много обвиняют в притеснении евреев, Относилось к этому терпимо и не заставляло евреев торговать в субботу. А не-еврейское население приноровилась к этому явлению и никаких конфликтов на этой почве не происходило.

Кроме городов и местечек в каждом селе «черты оседлости» жило несколько еврейских семейств (обычно не больше 2–3), имевших мелочные лавки и скупавших у крестьян их продукты (яйца, птицу, шерсть, щетину), а также имевших небольшие крупорушки, мельницы и маслобойни. Жили они весьма замкнуто, строго придерживаясь ритуалов Талмуда, и с местным населением не только не смешивались, но и не общались, кроме как в плоскости чисто деловой, коммерческой.

Наряду с крупной, средней и мелкой буржуазией, ремесленниками и людьми свободных профессий, русское еврейство имело и многочисленный пролетариат, живший в городах и местечках «черты оседлости».

Этот пролетариат, в значительной своей части, влачил нищенское существование, работая в разных капиталистических предприятиях легкой промышленности или перебиваясь мелким маклерством и посредническими услугами.

В бытовом отношении этот еврейский пролетариат жил такой же обособленной жизнью, как и все остальные евреи.

Только представители свободных профессий (адвокаты, врачи, журналисты), да самая высшая социальная верхушка в значительной степени выходили из замкнутого круга чисто еврейского быта и, если не сливались, то общались с окружающим населением.

Основная же масса русского еврейства, как в «черте оседлости», так и вне ее, крепко держалась заветов старины и была на редкость единодушна и единомысленна в стремлении их сохранить и сберечь.

И благодаря этому, все еврейство России, несмотря на резкие социальные расслоения и. вытекающие отсюда противоречия классовых и бытовых интересов, представляло собою одно монолитное целое; во внееврейских вопросах все евреи, от миллионера до нищего, реагировали одинаково.

Вплоть до революции 1917 года все евреи были недовольны тем, что в России существовали еще некоторые ограничения для их единоверцев. А потому все поддерживали и даже принимали участие в общероссийских политических партиях, стремившихся изменить существовавший социальный и политический строй страны. Одни больше склонялись к пути эволюционному, реформам, другие предпочитали путь революционный и со всем пылом устремлялись в партии революционные и быстро занимали в них командные положения.

Впоследствии, когда наступила революция и вчерашние ссыльные, подпольщики, агитаторы и пропагандисты стали вершителями судеб России, это ощущение взаимосвязанности и единства всего еврейства спасло жизнь представителям еврейской крупной буржуазии. Их единоплеменники заняли немало руководящих положений в тех органах власти, которые могли по своему усмотрению распоряжаться жизнью советских граждан.

Случаев физического уничтожения представителей крупнейшей и крупной еврейской буржуазии и лиц свободных профессий – евреев не было или почти не было. Уничтожение же буржуазии не-еврейской в годы террора было явлением обычным.

Конечно, революция и отмена частной, собственности не могли не коснуться и евреев – капиталистов и собственников. Их капиталы были социализированы или национализированы наравне со всеми остальными и материально они пострадали. Но эти потери были с избытком компенсированы тем, что еврейство, в целом, от революции получило.