Еврейская нота

Посадить всех на корабли и затопить в Марианской впадине? Это сколько же надо кораблей, экипажей, топлива, и что потом будет с экологией – в комиссии были зеленые, так они прямо завопили, что скинуть в Мировой океан десять миллионов евреев – это экологическая катастрофа.

Но жизнь настоятельно требовала решения! В суровые времена кто-то должен брать на себя ответственность.

Вот поэтому остановились в результате на газовых камерах. В конце концов, это гуманнее многих других способов. Но гораздо более эффективно. И позволяет резко сократить время всей кампании. А это уже благо. И не только потому, что экономятся бюджетные средства. Но и с точки зрения гуманизма. Меньше времени для слухов, переживаний, стрессов тех, кто определен к демографической оптимизации.

То, что демографическая оптимизация – не просто благо, но социальная, политическая и экономическая необходимость, никто не возражал. Но сходились на том, что производственный процесс должен быть не только эффективен, но и щадящ в гуманитарном аспекте.

Так что кроме камер, площадь и объем которых соответствовали нормам комфорта эконом-класса, и комбинированной газовой смеси, которая гарантировала сравнительно безболезненное засыпание, мы обратили внимание и на психологическую подготовку контингента.

Огромные портреты множества великих сынов еврейского народа должны были вселять в подготавливаемых к акции кандидатов гордость за себя, уверенность в себе, сознание своей духовной силы. Они должны были проникнуться отважной верой в то, что еврейский народ велик, мудр и неистребим в тысячелетиях. Прекрасно! С такими чувствами люди куда легче и спокойнее идут на смерть.

А пока колонна медленно тянулась через этот «Барак Славы», под тихую еврейскую музыку звучала речь – не только на английском, но с вкраплениями слов на идише и иврите. Мы долго искали актера с мужественным харизматичным голосом, большой кастинг провели; простите, имя назвать нельзя, засекречено было сразу, ну, понимаете, репутация, то-се. Речь нам составил один специалист по иудаизму, профессор.

И вот они идут в последний путь, и с обеих сторон их напутствуют великие и знаменитые евреи, слава и гордость их народа, и звучит речь, вселяющая мужество и достоинство – о героях Масады, о жертвах гонений, восставших из пепла, о бессмертии еврейского народа, пережившего Великий Египет, Вавилон, Рим, Третий Рейх и все такое. И они идут спокойно. Что и требуется.

Нет-нет, мы никого, разумеется, не раздевали, звери, что ли. Что у нас, одежды в стране не хватает? Люди должны сохранить достоинство. Семьи не разделяли, родители утешали детей, все было гуманно, человечно. Вообще живописное было шествие: и старики, и мужчины, и женщины с детьми, и молодежь. Прямо такой исход евреев из Египта в Землю Обетованную. Только не из Египта, а из Америки. Ну, а Земля Обетованная – это Горние Кущи, это всякому понятно.

И вот в широкие ворота с одного конца барака они все входят, идут и идут, а барак длиннейший, и с другой его стороны – выход в газовую камеру. Через такой короткий тоннель из пластиковых секций. Разгружалась камера после акции с другой стороны, через раздвижные створки.

Крематорий был в полумиле, туда вел транспортер. Надо же было материал утилизировать. Нет, дыма почти не было, форсунки под высоким давлением, кислородный поддув, так что никаких этих шлейфов копоти через все небо. Да нам бы с грязной технологией разрешение на эксплуатацию не дали, экологические нормы, зеленые съедят.

Глава

10

Сон разума

Дух Рембрандта притворился духом Франсиско Гойи и рисует призрак картины:

Большой-большой зал. Над крышей – огромная Звезда Давида. А в самом зале стоят круглые столы, и за ними сидят знаменитые евреи.

За одним столом сидит Йоахим Ганс, первый еврей в Америке, еще с 1584 года, Элиас Легард, Соломон Франко и прочие пионеры-ветераны XVI–XVII веков. За другим – бойцы Революции: Фрэнсис Сальвадор, Хаим Соломон, Дэвид Фрэнкс там, и Мордехай Шефтол читает им письмо от Джорджа Вашингтона:

«Пусть дети Авраамовы, поселившиеся на нашей земле, приумножат свои заслуги и смогут насладиться доброжелательностью остальных жителей. Все должны жить спокойно под своей виноградной лозой и смоковницей и не должно быть никого, кто заставит людей бояться».

Соседний же столик блещет эполетами на мундирах: девяткой генералов Гражданской Войны дирижирует Фредерик Нефкер.

Здесь собрались звезды первой величины, но у нас не хватит времени даже поздороваться со всеми, поэтому перейдем в центр зала, сияющий избранными суперзвездами.

Вот Леви Штраус со своими джинсами, его современники конгрессмен Левин и сенатор Юли, вот троица финансистов братья Леманы… нет, мы еще не дошли до центра.

О – дамский кружок: Эмма Лазарус, ненавидящая ее анархистка Эмма Голдман и самая умная из них – Айн Рэнд. И совсем близко – когорта конструкторов смерти мира: ядерщики Силард, Оппенгеймер, фон Нейман, Теллер. Эйнштейн норовит отодвинуться, держится наособицу. Заметив нас, показывает язык.