Еврейский мир

Я долго и напряженно думал, включать ли это понятие в свою книгу, пока не решил, что убирать слово «христоубийца» из книги о евреях столь же бессмысленно, как и слово «ниггер» («черномазый») из книги о неграх США. Конечно, мир был бы куда лучше, если бы можно было обойтись без подобных слов, и в мессианскую эпоху (см. «Машиах»), которая настанет в будущем, такие слова, я уверен, будут навсегда забыты. Но поскольку эта эпоха еще не наступила, мы представим здесь несколько здравых суждений относительно этого древнего и кровавого эпитета.

«Христоубийца» – одно из последних слов, которые слышали десятки тысяч евреев перед тем, как быть убитыми. Что было – то было, но почему же оно слышится до сих пор? Можно ли представить себе нашего современника, который, попав в Грецию, стал бы вдруг вопить, что живущие в Афинах люди – это все сплошь «сократоубийцы»? Или даже если несколько евреев и впрямь содействовали казни Йешу римлянами в I в., то ведь самое худшее, что можно было бы сказать о евреях в последующие девятнадцать столетий, так это то, что они – «потомки христоубийц». Однако такое выражение никогда не употреблялось. Несомненно, понятие «христоубийца» подразумевает, что, продолжая отрицать за Йешу право называться сыном Б-га и машиахом, евреи в каждом поколении убивают его вновь и вновь. Ведь евреи, обращенные в христианство, или итальянцы (потомки римских палачей, казнивших Йешу) никогда не относили этого эпитета к себе!

Величайшая нелепость этого определения в том, что убили Йешу римляне, а не евреи. Помимо Нового Завета, одно из самых ранних упоминаний о Йешу встречается в работах римского историка Тацита, который приводит имя Йешу и факт его распятия на кресте римскими властями. За какого рода преступления распинал Рим своих узников? Мы знаем, что эта казнь применялась в отношении двух категорий лиц: восставших рабов и тех, кто совершил особо тяжкие преступления (к каковым в первую очередь относились политические смутьяны). Йешу подпадал под вторую категорию – факт, засвидетельствованный надписью над его головой во время распятия: «Царь иудейский». Вероятно, Йешу был одним из многих политических мятежников-евреев, выступавших в I в. против римских завоевателей. За время римского господства в Иудее было распято от 50 до 100 тысяч активных борцов против римского владычества. Историк Хаим Маккоби пишет: «Крест точно так же стал символом римского гнета, как в наши дни символом германо-нацистского гнета является газовая камера… Возлагать вину на крест не столько на римлян, сколько на евреев, – это то же самое, что обвинять погибших евреев… в использовании газовых камер, на деле принесших им страшные страдания».

В 1962 г. во время Второго Ватиканского собора католическая церковь официально сняла обвинение в «деициде» (убийстве Б-га) с большинства евреев – современников Йешу и со всех последующих поколений евреев. Католический писатель Эдвард Китинг заметил тогда, что вместо этой резолюции «им следовало бы открыто выступить с весьма простым заявлением: «На протяжении двух тысяч лет мы были повинны в антисемитизме. Простите нас». Надо сказать, что Папа Иоанн XXIII, которому обязана своим появлением данная резолюция, именно это и имел в виду. Незадолго до своей кончины Папа составил молитву, обращенную к Йешу, в которой говорится, что христианский антисемитизм представляет собой второе распятие Йешу (см. «Папа Иоанн XXIII»).

Если евреи убили Йешу, то они не только отвратительны, но и ужасны. Ведь только люди, наделенные сверхчеловеческими силами, в состоянии «убить» Б-га. Можно лишь радоваться, что это понятие употребляется все реже и реже, как это, несомненно, произошло после Катастрофы (см. также «Крестоносцы», «Кровавый навет» и «Черная чума»).

238. Иуда Искариот

Хотя Йешу и все его апостолы были евреями, большинство евреев и христиан считают их именно христианами. Такие имена, как Андрей и Петр, давно принятые у христиан, до недавнего времени редко встречались у евреев.

Единственный апостол, который воспринимается людьми как еврей, – Иуда, само имя которого ассоциируется с понятиями «иудей» и «иудаизм». Новозаветный образ Иуды, предавшего Йешу за тридцать серебряных монет, содействовал значительному усилению чувства неприязни христиан к евреям, поскольку не просто предает Йешу, но делает это исключительно омерзительным образом. Он говорит еврейским первосвященникам, которые хотели арестовать Йешу, чтобы они следовали за ним, и что тот, кого он поцелует, и будет Йешу. Иуда предает Йешу именно этим поцелуем. Как отмечает теолог Ричард Рубенштейн, из этого извлекается такой урок: независимо от того, насколько вы близко тому или иному еврею, он, целуя вас, возможно, тем временем предает вас.