Еврейский мир

Репортер описал ужасную сцену, которую можно было наблюдать с улицы: «Молодой человек помог девушке выбраться на подоконник девятого этажа. Затем он приподнял ее над улицей и бросил вниз. Точно так же он поступил с другой девушкой… Все они были так послушны, словно он помогал им сесть в трамвай, а не отправлял в небытие. Он понимал, какая мучительная смерть ждет их в пламени, и то, что он делал, было лишь проявлением рыцарства в безвыходной ситуации. Он подвел к окну еще одну девушку. Я видел, как она обняла его обеими руками и поцеловала. Потом он приподнял и ее над пропастью — и бросил. Со скоростью молнии он сам вскочил на подоконник. Борта пальто взметнулись вверх — воздух раздувал штанины его брюк, пока он летел вниз. Я смог разглядеть, что на нем были рыжевато-коричневые ботинки».

И владельцы фабрики и большинство их жертв были евреями — равно как и адвокаты, которые вели защиту. Обычно в роли эксплуататоров рабочих на предприятиях с потогонной системой были их же собратья-евреи. Хотя фабрикантов оправдали, трагический пожар на «Триангл шортвэйст фэктори» содействовал принятию более строгих правил противопожарной безопасности, введению компенсационных выплат рабочим и разработке правил строительства фабричных зданий.

В значительной степени именно евреи, занятые в сфере производства готового платья, оставили заметный след в истории американского рабочего движения. В первые годы своего существования Международный союз работниц швейной промышленности состоял в основном из евреев. Однако евреи, работавшие на предприятиях с потогонной системой, не желали, чтобы там же работали и их дети.

Обычным для еврейских рабочих было нанимать детей, читавших им вслух. На выставках, посвященных жизни евреев в Лоуер Ист-Сайд, часто экспонируется снимок группы евреев — мужчин и женщин, работников швейной фабрики, которые слушают мальчика, читающего им газету на идише.

Гарри Голден, бытописатель американских евреев, проработал несколько лет в компании по изготовлению головных уборов. Мужчина, стоявший рядом, занимался тем, что на несколько секунд погружал шляпу в чан с раствором, придающим ей жесткость. Эта операция требовала ровно столько времени, сколько он затрачивал на исполнение одной строки из песни на идише: «Настанет час, когда нечего будет есть». Голден вспоминает, что прослушивал эту саркастическую строку сотни раз в день.

Однако и Голден и большинство родившихся уже в Америке евреев сумели вырваться из потогонной системы еще при жизни поколения.

Глава 211

Дело Лео Франка

Лео Франк, обвиненный в 1913 г. в убийстве Мэри Фаган, тринадцатилетней девочки, работавшей на его карандашной фабрике в Атланте, был признан виновным и приговорен к смертной казни через повешение. Когда два года спустя губернатор Джорджии Джон Слэйтон усомнился в виновности Франка и отменил смертный приговор, толпа похитила Франка из тюрьмы и линчевала его. Открытка со снимком тела Франка, раскачивающегося на дереве, десятилетиями продавалась по всему Югу.

Антисемитизм в Атланте начала XX в. был настолько силен, что сделал возможным вынести смертный приговор Франку на основании свидетельских показаний негра — случай для расистского Юга уникальный. Более того, чернокожий свидетель Джим Конли и был настоящим убийцей, в чем сразу признался своему адвокату, который скрыл это из-за конфиденциального характера отношений между любым адвокатом и его клиентом. Лишь в 1982 г., спустя 69 лет после судебного процесса, восьмидесятитрехлетний белый по имени Алонзо Манн признался, что видел, как в день убийства Конли волочил тело девочки в фабричный подвал, однако мать запретила белому юноше встревать в это дело. В 1986 г. после тщательного рассмотрения его показаний, Франк посмертно был реабилитирован судом штата Джорджия.

Дело Франка стало одним из трех главных антисемитских процессов рубежа XIX–XX вв. Первые два состоялись в Европе: дело Альфреда Дрейфуса — во Франции и Менделя Бейлиса — в России. Хотя в Соединенных Штатах антисемитизм был не столь силен, как в Европе, из трех этих дел лишь дело Франка завершилось смертью обвиняемого. После нескольких лет тюрьмы и публичного глумления на основании лживого обвинения в измене Дрейфус дождался пересмотра своего дела, помилования, а затем и окончательной реабилитации. Бейлис, последняя из знаменитых жертв кровавого навета (см.) был обвинен в 1911 г. в ритуальном убийстве христианского мальчика. Хотя за обвинением стояла вся мощь царского правительства, но присяжные, простые русские крестьяне, признали Бейлиса невиновным. Странно, но только в Соединенных Штатах пренебрегли справедливостью и сотворили произвол. Осуждение невиновного человека было первой несправедливостью; отказ Верховного суда принять его апелляцию (несмотря на очевидные процессуальные нарушения при рассмотрении его дела) стало второй несправедливостью; убийство несчастного Франка — третьей.