Еврейский мир

Что касается веры в Б-га, реформисты сохраняли традиционный еврейский монотеизм: они создали термин «этический монотеизм», означающий то, что миром правит один Б-г, чьим первым требованием к людям является этическое поведение. Эта доктрина остается одной из идей реформаторского иудаизма, полностью совпадающих с золотым правилом Торы (см. «Люби ближнего своего, как самого себя, Я Г-сподь») и учением пророка Михи и Гилеля. Упор на этическую доктрину иудаизма, однако, вытекает из подспудного (а иногда и явного) отрицания реформистами Талмуда (который делает сильный упор на ритуальную сторону) в пользу библейских пророков, сосредоточивавшихся преимущественно на проблемах этики и монотеизма. Как заявлял реформист-радикал Шмуэль Голдхейм: «Талмуд выражает идеологию своего времени, и для того времени он был прав; я же говорю с позиций более высокой идеологии моего времени, и для этого века прав я».

Современный реформистский теолог Якоб Петушовский сравнивает реформистский иудаизм XIX в. со станцией, откуда одни из евреев отправились назад, в родное лоно, а другие избрали путь от иудаизма к христианству. В XX в. реформистское движение вновь приняло некоторые стороны иудаизма, отвергнутые их предшественниками, в особенности идею народа и большое число религиозных ритуалов (см. «Реформистский иудаизм» в разделе об американо-еврейской жизни).

В то время как многие признали, что иудаизм XIX в. действительно нуждался в некоторых реформах, особенно тех, которые поставили этику выше ритуала (см. «Мусар»), иные из первых лидеров-реформистов так много отбросили из иудаизма, словно бы хотели создать новую религию, а не вернуть ему изначальный вид.

Глава 121

Шимшон-Рефаэль Гирш (1808–1888). Неоортодоксия

Неоортодоксальное движение, связанное с германским раввином Шимшоном-Рефаэлем Гиршем, преимущественно было ответом на нововведения реформистского иудаизма. С одной стороны, Гирш был непреклонен в своих ортодоксальных взглядах на еврейское право, считая, что требуют изменений сами евреи, а не иудаизм. С другой стороны, он хотел порвать со своими восточноевропейскими коллегами-раввинами по тем проблемам, которые считал несущественными. Например, Гирш защищал евреев, учившихся в университетах (он и сам год преподавал в Боннском университете), хотя почти все ортодоксальные раввины России и Польши запрещали светское образование, считая его первым шагом к отходу от веры. Гирш также вел службы по-немецки, хотя для его коллег в Восточной Европе было немыслимым выступать с публичными проповедями на польском или русском языке.

В своих философских трудах Гирш выдвигал идеи, сходные с идеями реформистов. Он учил, что «миссия Израиля» заключается в распространении среди всех народов «чистого гуманизма», что мало отличалось от доктрины реформистов об «этическом монотеизме». Как и они, Гирш видел позитивную функцию пребывания евреев в изгнании — распространять знание о Б-ге среди их соседей. Частично вследствие этого Гирш не видел особого смысла в возвращении евреев в Страну Израиля для восстановления своей исторической родины. После смерти Гирша его последователи в целом выступали против сионистского движения.

Но, несмотря на все разговоры о «чистом гуманизме» и еврейской миссии, Гирш не был религиозным либералом. Он горячо противился сотрудничеству и контактам между представителями реформизма и ортодоксии.

Гирш слыл среди ортодоксов новым типом раввина, в особенности потому, что мог представить самые древние законоположения иудаизма в современной форме. Никто из других ортодоксальных раввинов его времени не писал по-немецки. Уже его первая книга, «Девятнадцать писем Бен-Узиэля», написанная в возрасте 28 лет, дала пример неапологетично-ортодоксального образа жизни; всю жизнь он оставался вдохновенным (хотя и весьма многословным) писателем.

Тысячи последователей Гирша в США перевели его объемистые труды (включая шесть томов комментариев к Торе и двухтомный «Хорев» — толкование 613 законов Торы) на английский. Гирш называл свой подход к иудаизму Тора им дерех эрец («Тора в новой культуре»). Его ортодоксальные сторонники в Германии в отличие от коллег в Восточной Европе обычно практиковали секулярные профессии, придерживаясь при этом норм еврейского права. Для Гирша идеальный еврей — это просвещенный еврей, соблюдающий предписания.

У Гирша были последователи по всей Германии, но самые горячие его сторонники жили во Франкфурте, где он в течение 37 лет был раввином. Его синагога действовала по заветам Гирша и после его смерти в 1888 г., пока полвека спустя нацисты не уничтожили эту общину.

Когда в середине 1930-х гг. тысячи немецких евреев бежали в США, многие последователи Гирша обосновались в Манхэттене. И сегодня, спустя более века после смерти Гирша, этот район все еще остается центром его учения.

Глава 122

Дамасский кровавый навет (1840)