Европе не нужен евро

В сложных вопросах по поводу валютного союза излишняя европейская эмоциональность не способствует ясности ума. Высказывание «Если рухнет евро, рухнет и Европа» носит и эмоциональный, и фундаментальный характер. Но это определение является крайне нечетким: что здесь означает «Европа» и каковы масштабы, которыми измеряется ее «крах»? А являются ли британцы, шведы, поляки, чехи не европейцами, или они просто живут в потерпевших крах государствах только потому, что не расплачиваются евро? Или цветущие ландшафты существуют в Южной Италии и на Пелопоннесе только потому, что там валютой является евро? Этому ропоту о провале и наступлении конца света я противопоставляю совершенно прагматический тезис: «Европе евро не нужен».

И может ли быть, чтобы полное восстановление Европы с 1945 года, огромный прирост благосостояния в истории человечества и самые продолжительные мирные периоды, которые когда-либо существовали в Европе, в течение 60 лет не имели ни одной предпосылки для введения общей валюты и не влекли за собой необходимость возмещать государственные долги других стран? И вдруг оказывается, что благосостояние и мир в Европе возможны лишь в том случае, если будет не только общая валюта, но также и общая государственная казна, при которой в конечном итоге каждая страна отвечает за уплату счетов всех остальных?

Напрашивается подозрение: здесь в политическом плане размахивают крупными купюрами, потому что в политическом обмене и при объективных аргументах недостает ценной мелкой монеты. Но нет также никакого смысла возвышаться над тем, кто из-за скудности аргументации прибегает к громким фразам.

Поездка без проводника

Угнетающее впечатление весны 2012 года: проект «Европейский валютный союз» развивался по собственным законам, которые едва ли могли понять руководители государств и их советники. Они не определяли курс, а в лучшем случае реагировали, и Ангела Меркель, голос которой звучит примерно так же любезно, как голос женщины в навигаторе моей машины, кажется, точно таким же образом выполняла эту функцию: когда я еду неправильно, то слышу в течение некоторого времени: «Если можно, пожалуйста, поверните», и затем, когда отклонение увеличивается, я слышу: «Пожалуйста, поверните налево». Когда машина покидает картографическую местность, то любезный голос снова говорит: «Цель находится в указанном направлении». Любезный голос у моего навигатора не оказывает никакого влияния на курс машины, он только сообщает о состоянии дел. Я опасаюсь, что при развитии валютного союза может происходить нечто подобное. В заслуживающей внимания беседе с Гюнтером Яухом Ангела Меркель высказалась довольно ясно, что при принятии решений по евро она действует по обстоятельствам, как показывает реальная ситуация⁸. Стратегическое определение курса, во всяком случае, можно понять на самом высоком (и абстрактном) уровне значений. В действительности многие вопросы накладываются друг на друга, на которые уже по отдельности вряд ли можно ответить однозначно, или в зависимости от преференции, или оценки допускают совершенно разные ответы:

– Что собой в конечном итоге должен представлять этот государственный сосуд общей Европы: Европа соотечественников с Общим рынком и внутренними открытыми границами или Центральное европейское государство со строгим бюджетным контролем всех его членов?

– Какие преимущества имеет Объединенная Европа в мире со все более растущей численностью населения? Может быть, есть также и недостатки?

– Имеет ли Европейский валютный союз внутренние конструкционные и логические ошибки, и в чем они заключаются? Или речь идет о хорошей конструкции, которая только не надлежащим образом обслуживалась?

– Зашла ли глобализация и интеграция мировых товарных и финансовых рынков слишком далеко, так что мировые взаимосвязи принятия решений становятся настолько сложными, и от этого линия развития мировой экономики будет слишком неуправляемой?

– Либо недостает только правильного регулирования международных финансовых рынков, и как это могло бы выглядеть?

– Какие принципиальные ошибки привели к большому финансовому кризису 2007–2009 гг., какие уроки извлекли из этого и какие уроки можно из этого извлечь?

– Почему некоторые государства еврозоны считаются находящимися под угрозой банкротства, а такие государства, как Великобритания или Турция, которые в соответствии с их экономической мощью делают намного бо́льшие долги, напротив, не считаются?

– Откуда берется оптимизм, что на европейском уровне с помощью кнута и пряника можно обуздать финансовое поведение Греции или Италии при том, что подобные попытки приучения к дисциплине проваливаются внутри национальных государств, как показывает пример южноитальянских регионов или некоторых земель ФРГ?

– Берут ли государственные бюджеты вообще слишком много в долг, и может ли помочь установленный законом долговой тормоз?

– Сможет ли общее экономическое и финансовое правительство сделать Европейский валютный союз стабильнее, и что это, собственно, означает?