Европеец

«Вот пример коловратности счастия, — говорил Оригелл, указывая полководцам своим на окованного Нурредина, — теперь он раб и вместе с свободою утратил весь блеск прежнего имени. Ты заслужил свою гибель, — продолжал он, обращаясь к царю сирийскому, — однако я не могу отказать тебе в сожалении, видя в несчастии твоем могущество судьбы еще более, чем собственную вину твою. Я хочу, сколько можно, вознаградить тебя за потерю твоего трона. Скажи мне: чего хочешь ты от меня? О чем из утраченного жалеешь ты более? Который из дворцов желаешь ты сохранить? Кого из рабов оставить? Избери лучшие из сокровищ моих, и, если хочешь, я позволю тебе быть моим наместником на прежнем твоем престоле!»

«Благодарю тебя, государь! — отвечал Нурредин — но из всего, что ты отнял у меня, я не жалею ни о чем. Когда дорожил я властию, богатством и славою, умел я быть и сильным, и богатым. Я лишился сих благ только тогда, когда перестал желать их, и недостойным попечения моего почитаю я то, чему завидуют люди. Суета, все блага земли! суета все, что обольщает желания человека, и чем пленительнее, тем менее истинно, тем более суета! Обман все прекрасное, и чем прекраснее, тем обманчивее; ибо лучшее, что есть в мире, это — мечта».

15 декабря 1830

Москва

И. В. Киреевский

III. Поэт

Радушно рабствует поэтуЖивотворящая мечта;Его любовному привету

Не веруй, дева-красота!Раздумье лени или скуки,Пустую смесь обычных сновОн рядит в сладостные звуки, —В музыку мыслей и стихов;А ты, мой чистый ангел рая,Ты примешь, очи потупляя,Их гармоническую ложь;Поверишь слепо чувствам ясным,И сердца трепетом прекрасным

Сердечный голос ты поймешь.Как мило взор его смиренныйДичится взора твоего;Кипят, тобою вдохновенны,Восторги нежные его!Уже давно под небесамиНочная тень и тишина.Не спишь, красавица? — МечтамиТы беспокойными полна;

Чуть видны блестки огневыеТвоих лазоревых очей,Блуждают кудри золотыеПо скатам девственных грудей,Ланиты рдеют пурпуровы,Упали жаркие покровыС младого стана и колен…Вот день — и бледная ты встала…Ты не спала, ты все мечтала…А он, таинственник Камен?

Им не играли грезы ночи;И бодр и свеж проснулся он,И про любовь и черны очиУже выдумывает сон.

Я. Языков

IV. О Бразилии

(из Revue des Deux mondes — Aug. de St. Aulaire)[1]

Бразилия лежит между 4°18′ и 34°55′ Южной широты и заключает в себе почти третью часть полуденной Америки. Не удивительно, когда на столь обширном пространстве земли представляется великое разнообразие богатств и произведений; но в Бразилии часто в одной области, в одном округе находится золото, свинец и топазы; в одной области, в одном округе произращают пшеницу и маис, кофе и виноград, лен и хлопчатую бумагу, прекраснейшие древесные плоды Индии, Америки и Европы. Наконец, почва Бразилии, еще девственная, содержит в себе такую плодотворную силу, что она дает сто пятьдесят и до пятисот за одно зерно, посеянное земледельцем.

В течение нескольких столетий сия прекрасная страна подчинена была колониальной системе. Может быть, в Бразилии система сия никогда не была столь жестокою, как в Испанской Америке. Тем не менее справедливо то, что строгая запретильная система постоянно препятствовала бразильцам пользоваться дарами благодетельной их природы. Бразилия была заперта для иностранцев и истощалась для обогащения лисабонских торговцев (негоциантов). Обитатели ее имели под ногами железные рудники и, под опасением вечной ссылки на губительные для здоровья берега Анголы, были обязаны выписывать для себя из Португалии земледельческие орудия; они обладали богатыми солончаками и вынуждены были покупать у европейских компаний необходимое для них количество соли. Только на берегах Тага могли они судиться между собою; а дети их нигде не имели возможности приобретать познания медицинские и юридические, кроме коимбрского университета.