Европейское путешествие леди-монстров

После завтрака, когда их купе уже было приведено в свой дневной вид, он зашел к ним – в сопровождении мистера Джастина Фрэнка, разумеется, – и сел рядом с Мэри. Мужчины стали обсуждать новейшие научные открытия и их философский смысл, однако на этот раз и Мэри участвовала в разговоре. Диане же было смертельно скучно, о чем она не преминула доложить:

– Я пойду подышу, – сказала она и исчезла – кто ее знает куда! Перед вторым завтраком Мэри пошла ее искать и нашла уже в вагоне-ресторане: она сидела за столиком с турецким торговцем коврами, венским шоколатье и своей подругой-герцогиней. Несколько часов подряд они играли в какую-то карточную игру. И, очевидно, на деньги, потому что Диана выиграла десять франков.

– Откуда у тебя деньги, чтобы играть? – свирепым шепотом спросила Мэри, когда утащила Диану назад в купе.

– У тебя украла, конечно, – сказала Диана. – Ой! Пусти руку, больно. Тебе бы радоваться надо – украла-то я всего пять, а теперь у нас есть десять!

После обеда Мэри принялась изучать свой немецкий разговорник. «Danke sch"on». «Wie viel kostet das?» «Wo ist das Museum der Kunst»?[31] Джастин лег вздремнуть после обеда у себя в купе. Должно быть, вчера допоздна заговорился с месье Вальдманом. Интересно, куда этот месье Вальдман подевался. Должно быть, покурить вышел?

– Он с тобой флиртовал, – сказала Диана. – Хотела бы я знать зачем!

– Да, конечно, со мной никто не может флиртовать просто так, без каких-то тайных целей, – недовольно отозвалась Мэри. – Я же такая сдержанная, рассудительная и все такое прочее.

– Ой, да брось ты! Только не говори, что купилась на всю эту чепуху про Кольриджа и Вордсворта. Какой мужчина станет заводить разговоры о стихах? Разве что под пытками.

– Что значит – чепуха? И почему мужчина не может говорить о поэзии? Тем более что он швейцарец. В Швейцарии молодые люди наверняка очень отличаются от англичан.

Тут Мэри услышала стук в дверь купе. Уж не месье Вальдман ли? Но, открыв дверь, Мэри увидела герцогиню.

– Ah, ma ch`ere Diane[32], – проговорила та. – Не хотите ли продолжить нашу petit jeu?[33] Джентльмены говорят, что хотят играть.

Диана оглянулась на Мэри:

– Ну как?

– Ой, да мне-то что! – резко ответила Мэри. – Иди куда хочешь!

Она тут же пожалела об этом: все-таки у Дианы было при себе десять франков, и пять из них принадлежали ей, Мэри! Но, пока она успела открыть рот, Диана уже выскользнула за дверь.

Диана: – А на самом деле ты хотела сказать: «Иди к черту!» Но разве же настоящая Мэри такое скажет?

Мэри: – Очень сомневаюсь, что черт стал бы водить с тобой компанию.

Миссис Пул: – А я думаю, ты бы беднягу дьявола запугала до смерти!

Диана: – Даже не сомневайтесь.

За ужином к ним вновь подсел месье Вальдман. На сей раз разговор зашел о сравнительных достоинствах классической и романтической школ искусства, а также о новых методах импрессионистов. Джастин признался, что ему нравится Моне, хотя да, технически это, может быть, несколько небрежно. Но свет! Цветовая гамма! Он и сам экспериментировал в импрессионистском духе. Вальдман сказал, что предпочитает Курбе и Делакруа. Мэри чувствовала себя ужасной невеждой. И откуда Жюстина столько всего знает? Ну конечно, она ведь прожила почти сто лет, и большую их часть провела за чтением. Все же Мэри решила, что, как только вернется в Лондон, займется самообразованием. Будет ходить по картинным галереям, слушать лекции о науке и политике. Читать знаменитые книги.

Кэтрин: – Самые знаменитые книги не стоят того, чтобы их читать. В общем-то, большая часть книг не стоит.

Беатриче: – Я уверена, что ты так не думаешь, Кэтрин!

Кэтрин: – Ну, я не имела в виду мои книги. Но если смотреть реалистично – лишь очень небольшой процент всех написанных книг чего-то стоит. Взять хоть эти бульварные романчики по пенни штука!

Элис: – А мне нравится…

Посреди ужина Диана заявила:

– Вы меня извините, если я не буду тут с вами погибать от скуки?

Мэри нахмурилась и шепотом сказала:

– Иди отсюда!

Месье Вальдман перешел к новым веяниям в музыке, и Джастин признался, что в этом вопросе он очень мало разбирается.

Диана улыбнулась ангельской улыбкой, проговорила со всем доступным ей сарказмом:

– Спасибо, дорогая сестричка! – и ушла.