Европейское турне

Охрану наскоро прикопали, выгадывая себе толику времени, а генерала на носилки, да на живот, дабы не захлебнулся в собственной рвоте. Ради такого дела даже дырку для лица прорезали в штатных носилках. Не жалко!

Ниалл то и дело оглядывался на пленного, расплываясь в улыбке. Крики преследователей уже затихли, не нашлось там настолько тренированных бойцов. Егеря догнали бы, с носилками кельты бегут достаточно медленно. Но где егеря, и где пехота, наскоро собранная с бору по сосенке из разных подразделений и брошенная в погоню без какого-либо плана. Кавалерия на овражистой местности вовсе бесполезна, да и мало её у осаждавших Писек пруссаков.

– Всё, – скомандовал лейтенант, – на шаг переходим. Меняемся.

Фокадан молча вцепился в носилки, в этом рейде он на общих основаниях. Бежать с таким грузом не осилил бы, но идти – вполне.

– Ты приносишь удачу, командир, – серьёзно сказал Ниалл, когда они переплыли реку на бурдюках[245] и оказались на своей стороне, – дворянство моё.

Лейтенант постукивал зубами после заплыва в холодной мартовской водичке, наскоро обтираясь, но взгляд серьёзный. У человека до осуществления мечты остался только шаг.

В подробностях Алекс его историю не знает, но вроде как Ниалл, эмигрировавший из Ирландии ещё мальчишкой, после смерти родителей от голода, поклялся согнавшему их с родной земли лендлорду[246], что добьётся серьёзных денег и дворянского титула. С дальнейшими планами мутно, попаданец подозревал, что Каллен и сам не знает, что именно хочет сделать с лендлордом.

Деньги у лейтенанта есть, бывший техасский рейнджер, работавший как и все они, на самофинансировании[247], где-то кого-то прищучил, после чего вложил в развивающуюся промышленность Конфедерации, и вроде как даже удачно.

Пленение вражеского генерала предполагает не просто медаль, а орден с дворянством, тем паче что офицерский чин уже имеется. И тогда…

Генерала в это время вырвало чем-то едким, обрызгавшим сапоги Фокадана, и мысли переключились на более приземлённые вещи.

* * *

– Прекрасная работа, полковник Фокадан, – Зиверс аж сиял от переполняющих его эмоций, – такой пленный не только даст ценные сведения, но и поднимет войскам боевой дух. Я непременно буду ходатайствовать перед Францем Иосифом о вашем награждении, да и Его Величество король Баварии не оставит…

– Простите, господин генерал, – прервал начальника донельзя грязный Фокадан, явившийся на доклад прямо с поля, – заслуга в пленении генерал-майора Вальтера целиком и полностью принадлежит лейтенанту Каллену!

Гельмут будто споткнулся, уставившись на Алекса с ошарашенным видом. Впрочем, опытный вояка быстро пришёл в себя, и не зная, что сказать, начал перекладывать бумаги на массивном дубовом столе.

– В этом рейде я шёл под началом лейтенанта, он опытнейший разведчик, и я не счёл правильным обременять его своими советами.

– Вот как? – Растерянно отозвался Зиверс, вертя в руках трубку, – похвально, похвально. Что ж, передайте лейтенанту, что я буду ходатайствовать перед Их Величествами[248] о награждении героя.

* * *

Газеты, попадавшие в осаждённый город, полны бравурной информации. Пафоса и патриотизма многовато, но в военное время сложно ожидать иного. Другое дело, что информации в пафосе не хватает, но здесь выручали газеты противной стороны.

Складывая информацию воедино и подключая аналитические способности, Фокадан получает достаточно правдоподобную информацию о нынешнем положении дел.

Неожиданно хорошо проявил себя баварский король. Его Величество благоразумно не полез в дела военные, зато в пропаганде развернулся во всю ширь. Склонность Людвига к пафосу и театральщине, в военное время оказалась более чем уместна.

Его Величество выезжал на фронт, благоразумно не приближаясь к зоне артиллерийского обстрела. Собирал деньги на благотворительных спектаклях и говорил прочувствованные речи, полные отсылок к героям прошлого и литературным персонажам. Помимо небольшой кучки интеллектуалов, специализировавшихся на истории и филологии, монарха мало кто понимал, но как ни странно, нужное впечатление они производили. Этакое смутное, но достаточно уверенно осознание, что они живут в великие времена, а наши парни, сражающиеся за Цивилизацию, настоящие герои эпоса, который сложат благодарные потомки.

Помимо непосредственно Баварии, Людвиг развернулся и в Австрии, Саксонии – везде, где его готовы принять, и не наблюдалось поблизости пруссаков.

Боевые действия несколько стабилизировались, и железный каток прусской машины притормозил. Австрийцы пытались приписывать это главнокомандующему союзными войсками, герцогу Тешинскому, но на взгляд попаданца, дела обстояли несколько иначе.

Австрия местами до боли напоминала Россию, где долго запрягали. Лоскутная империя более-менее удачно показывала себя в коротких пограничных конфликтах и в затяжных войнах. Именно потому, что лоскутная.