Ежик с иголками

Малахов вопросительно смотрел на Циркунова, умоляя жалобным взглядом разобраться инструктору с собственным курсантом с большим завихрением в мозгах. Но Циркунов не знал, как себя вести, да и совсем не хотел создавать себе проблемы.

— Разбирайся сам. Твой Кацуба, тебе и решать, — махнул рукой и уже уходил в свои ворота к своему экипажу Циркунов. — Посоветовать ему, а потом вместе и отвечать? Дудки.

— Спасибо, советчик хренов. И как это мне разбираться? А сам со своим придурком разобраться не хочешь? — кричал Малахов вслед Илье Тимофеевичу, но уже было пора к вертолету вместе с Кацуба. Однако придется с самостоятельным полетом курсанта повременить. Им, инструкторам, иногда разрешается в случае каких-либо сомнениях присутствовать на борту. Сомнения, если все пройдет удачно, он придумает, а пока эти сомнения придется развеять.

Все были немного удивлены, так как после контрольного зависания и посадки инструктор остался на своем месте, и Кацуба пошел на круг вместе с Малаховым. Курсанты наблюдали некий спор в стороне между инструкторами и Васей с Володей, но содержание спора никому не было известно. Мало ли о чем спорили.

— Ну, Володя, наваляет тебе Малахов на разборе полетов от всей души. А я добавлю, — с неким сожалением произнес Циркунов, провожая взглядом траекторию полета вертолета с Кацуба на борту.

— Они останутся живы, — шепнул Володя Васе на ухо. — Кровь сразу исчезла. А этот показатель точный.

— Это хорошо! — радостно вздохнул Вася, а Циркунов, случайно услышавший их бредовые перешептывание, взорвался:

— Что еще за ересь тут несете? Какие еще здесь кровавые колдовства приплели? Что еще за мистика?

Но ответить ему не дали вопли курсантов, следившие за взлетом и полетом Малахова с курсантом.

— Товарищ инструктор, смотрите, Илья Тимофеевич! — неожиданно завопили хором курсанты, как седьмого, так и восьмого экипажа, пальцем усиленно тыкая в небо. — С ними что-то случилось, они падают, сразу на первом развороте, смотрите, их вращает.

— Черт, скорее! — закричал Циркунов и рванул к своему вертолету, который уже заходил на посадку с курсантом на борту. — У них рулевой отказал, да еще на такой малой высоте.

Вертолет еще не успел коснуться земли, а Илья Тимофеевич уже вскочил в кабину и, забрав управление в свои руки, взлетал в сторону падающего вертолета Малахова. Когда аварийный вертолет скрылся за посадками, все замерли в томительном ожидании, боясь даже высказать вслух свои предположения. По команде руководителя полета все вертолеты в спешном порядке садились на свои площадки и глушили двигатели. Все с нетерпением ожидали радиосообщения Циркунова. И вот уже выли сирены пожарной машины и скорой помощи. Они неслись в ту сторону, где скрылись оба вертолета: аварийный и спасатель. По цепочке до всех долетела информация о сильном разрушении вертолета при падении на землю, но пока еще никто не знал о судьбе экипажа.

— С ними все в порядке! — уверенно говорил Володя, но ему мог поверить лишь Вася. Остальные с нетерпением поджидали сообщения с командного пункта от руководителя полетов.

— Живы, оба живы! — неслось по той же цепочке, и все радостно вздохнули, а Вася обнял Володю и громко прокричал. — Здорово! А ведь, если посмотреть, так уже давно не ребенки!

— Вася, ну, чего ты зациклился на детях? Может, они вовсе и не причем. Просто пока случаи выпадали на них.

Вертолет, как потом рассказывал Циркунов, а немного погодя увидели и все, развалился на металлолом. Но на него всем было наплевать. Главное, что для его экипажа закончилось благополучно. Малахов сломал ногу, а Кацуба слегка помял и поцарапал лицо. А в остальном, так лучше и не надо. Все живы и здоровы.

— Слушай, Володя, — потом уже наедине сказал инструктор. — А ведь он точно, если бы был один, в ящик сыграл бы. Ты, случаем, не поделишься секретом? Малахов сам лично обещал тебе ящик лучшего вина поставить. Сам выбирать будешь.

— Не откажемся. На дембель выпьем. А вообще, Илья Тимофеевич, Вася вам правду сказал. Мне уже ни один десяток пришлось вот так спасать. Я и сам не знаю, как это у меня получается, но, согласитесь, что пока вреда от этого не видно.

— Какой вред, ты что! — эмоционально и восхищенно воскликнул Илья Тимофеевич. — Сплошная польза. Боже, ты даже представить себе не можешь, чего бы тут творилось, если бы Кацуба разбился на первом самостоятельном полете. Да и вообще, дело не в первом или во втором. До конца сборов дерьмо жрали бы ложками. А вот с Кацубы тоже можно вытрясти на пару вина.

— Это с нашей четырехрублевой зарплаты? Только на вино и хватит. Но это больше на грабеж похоже, — не согласился Володя. — Пусть будет считаться моим подарком.

— Да я не говорю, что прямо сейчас, — смутился Циркунов. — Потом уже в городе, когда побольше денег заработает. Встретитесь как-нибудь и посидите за столиком. Я сам ему намекну, кто так сильно виноват, что он остался в живых.