Эзотерический мир. Семантика сакрального текста

Можно заметить, что некоторые мысли Кришнамурти об истине перекликаются с дзэнскими представлениями. Дзэнские мыслители, подобно Кришнамурти, пытаются преодолеть культурную и языковую обусловленность человека и поэтому отрицают религиозные, политические или научные истины. Но они идут еще дальше, отрицая в определенном смысле истину вообще (включая и свое собственное учение). Тем не менее они излагают и пропагандируют свои представления и, следовательно, с европейской точки зрения впадают в противоречие — отрицая истину, они ее формулируют и разъясняют. Но с дзэнской точки зрения никакого противоречия здесь нет, поскольку никакая оппозиция и определенность в мышлении и языке не имеют силы. Так, Дхритика (шестой патриарх Дзэна) много веков тому назад писал:

Постигни самую глубокую тайну ума.И ты увидишь, что нет ни вещей, ни отсутствия вещей.

Просветленный и непросветленный представляют собой одно.

Нет ни ума, ни вещей.

12

Продумывая взгляды эзотерических мыслителей на истину, я обратил внимание на один интересный момент. Какие проблемы обсуждаются в эзотерических учениях? Или такие, которые принципиально не поддаются никакой проверке (что, например, было с нами до рождения или будет после смерти, что есть Бог или дьявол, как устроены иные реальности и миры), или же такие, в которых человек хочет провести свою личную точку зрения (на добро и зло, на мир, на человека и т. п.). Но если эзотерическую реальность нельзя проверить, пощупать, если она «строится» под определенную личность, имеет смысл и существует лишь для определенных людей, значит, каждое четко выраженное и, что не менее важно, реализованное в жизни человека представление о мире является истиной. Но если много истин, то приходится признать и много миров, существований, форм бытия. Действительно, разве в нашей единой культуре все люди живут одинаково, имеют один опыт жизни? Мы видим, что существуют по меньшей мере две разные действительности. Одна — общая для всех (ее можно назвать «социэтальной»), обусловленная экономикой, производством, социальными системами, т. е. реальным взаимодействием людей, их взаимозависимостью друг от друга и от условий жизни; другая (назовем ее «витальной») — для каждого своя, обусловленная его индивидуальной культурой, опытом жизни, бытием. Каждый человек принадлежит какой-либо культурной и социальной системе (является гражданином определенной страны, пользуется национальным языком, зарабатывает на жизнь в каком-либо учреждении), однако по отношению к тем, кто находится в одной с ним системе, все люди живут по-разному: тяжко трудятся всю жизнь или считают труд наказанием; стремятся достичь просветления или коснеют в своих грехах, ищут и меняются или боятся любого изменения, считают себя бессмертными или боятся умереть; один человек полон энергии, оптимистичен, а другой просто погибает при любых ничтожно неблагоприятных обстоятельствах; одному хотелось бы опоры и поддержки, а другой рвется жить сам по себе и сам собой, и т. д. и т. п. Получается, что на социэтальном уровне опыт жизни у всех людей один и, следовательно, одна истина (Лилли относит ее к согласованной реальности), а на витальном — столько разных опытов жизни и столько соответствующих им истин, сколько существует реальных, разошедшихся и не совпадающих между собой форм жизни. На витальном уровне истина есть не просто знание, адресуемое к определенной реальности, но и способ выражения себя, способ самоорганизации и реализации своей жизни. Именно на этом уровне, вероятно, справедлива формула Лилли — «в сфере ума то, что считаешь истинным — истинно или становится истинным в пределах, которые предстоит определить из опыта».

13