Эзотерический мир. Семантика сакрального текста

«Но ведь все его построения фантастичны, не осмыслены, в них нет логики», — возражает оппонент. Почему — нет? Есть. Штейнер пользуется своей моделью устройства человека, в его построениях чувствуется железная логика самореализации его «Я», личная богатая эзотерическая и философская культура: и Христа, и миф об Атлантиде не он выдумал. А насчет фантастичности и, тем более, осмысленности, не стоит и говорить — ведь таково большинство умозрительных научных теорий. Взять, к примеру, весьма научную и даже экспериментально обоснованную современную теорию «расширяющейся вселенной». Разве это не дикая фантазия, и разве она осмысленна с точки зрения бытия человека? Почему вселенная взрывается, как граната, и в чем здесь духовный смысл? Быть может, физиков и астрономов нельзя подпускать к обсуждению природы вселенной, поскольку космологическое знание о мироздании влияет на решение вопроса о смысле человеческого бытия? (Кстати, раньше космологические теории и картины создавали не физики, а философы, возможно, и сейчас это их прямое дело?)

«Ну, положим, — упорствует оппонент, — откуда все же Штейнер берет связную картину этих невероятных событий?» Да оттуда же, откуда душа берет материал для сновидений. Можно показать, что психотехника йоги, буддизма или Штейнера — это своеобразный самоуправляемый, самопрограммируемый сон. В обычном сне «программы» сновидений задаются нереализованными в состоянии бодрствования психическими структурами (планами, желаниями, установками). В психотехнике же программы задаются эзотерическим учением и нереализованными идеальными реальностями эзотерика (страстным желанием прийти к Богу, Нирване, Духу, Мудрости, Любви и т. п.). Материал же обоих «сновидений» всегда один и тот же — собственный опыт человека. В случае обычного сновидения из этого материала, как из кирпичей, сонная психика в свободной конструктивной символической деятельности создает реальности, в которых изживаются ситуации и структуры, не реализованные днем (это и есть обычное сновидение). В случае штейнеровского «Тайноведения» его психика, находящаяся в состоянии инспирации или интуиции, также создает реальности, но другие, отвечающие эзотерическому учению самого Штейнера, позволяющие изжить нереализованные психические структуры, относящиеся к его высшим реальностям.

«Но разве сновидения, даже самопрограммируемые, могут являться источником знаний?» — спрашивает вконец изумленный оппонент. А почему бы нет. Конечно, не научных знаний, а эзотерических, т. е. таких, которые разрешают мучительные проблемы эзотерического сознания, позволяют человеку осмыслить свое бытие, свой жизненный путь, освобождают его от страхов (например, перед смертью), вливают в него дополнительные силы и энергию, позволяют осмыслить мир, историю, культуру.

«Да, но такие эзотерические знания нельзя никому передать, кроме самого Штейнера, — не сдается наш оппонент, — кроме того, Вы сами утверждали, что духовный мир и мир Штейнера похожи, как две капли воды». Что на это можно возразить? Передать эзотерические знания, вероятно, можно всем, кому нравится это учение, а таких, как мы знаем, немало. Что же касается сходства миров, так ведь Штейнер мог, хотя и пристрастно, но вполне адекватно и глубоко осмыслить мир и культуру. Впрочем, любой ученый-гуманитарий описывает мир исходя из своего личного понимания и своих ценностей.

Христианская мистерия или дзэнская свобода

Эзотерическая культура (Даниил Андреев. «Роза Мира»)

Эзотерическое сознание (учение дзэн)

Эзотерическая свобода (учение Кришнамурти)

Врач Никита Данилов

Воспоминание участника эзотерического семинара

Вадим Розин наилучшим образом исполнял роль учителя — тихая, но четкая речь и приветливо-отрешенная полуулыбка. Пространство тоже как нельзя лучше соответствовало ситуации — в серых зимних сумерках, через дворы и строительные площадки, мы выходили к старому московскому дому, ожидавшему капремонта; квартира, по духу своему коммунальная, выглядела покинутой, пустоватой, в ней оказывалось много людей и мало старой мебели, так что иногда мужчины устраивались на половичках, якобы, в позе лотоса. Собака в ритме тиканья часов постукивала когтями по паркету, обходя присутствующих и едва касаясь носом рук и одежды. В перерывах курили на кухне, стряхивая пепел в приспособленные для этого консервные банки; постоянно кипел чайник, и по-видимому отсутствию посуды можно было подумать, что обедают здесь только собака, кошка и ворон, а люди лишь пьют чай с развесными карамельными конфетами.

С мягкой, почти извиняющейся улыбкой Вадим говорил нам, что не призывает никого пойти по одному из путей, а лишь демонстрирует их разнообразие. Все ему удалось; во всяком случае, я и мой друг на несколько последующих лет погрузились в чтение Карлоса Кастанеды.

Май, 1997 г.