Ф. И. О. Три тетради

2. Руина. Колонны слева, колонны справа. Мощные, красивые, кудрявятся коринфские капители, изгибаются листья аканфа. Но капители большие, а стволы колонн короткие. В чем дело? Толстый культурный слой Рима. Торчат наружу останки его, а все остальное там, внутри, под землей. На этой погребенной древности – помост со ступенью. Между колоннами набиты доски деревянные: вдоль, поперек, а то и крест-накрест. Эти доски образуют стены, прозрачные, ненадежные, но все же стены. Меж досок прорастает зелень, споря с мраморной листвой капителей. И на столь же дощатой и столь же сикось-накось и наскоро сколоченной крыше – тоже поросль, трава, кустарник. Скоро там, где сейчас крыша, будет земля. То, что сейчас на поверхности, уйдет под землю, станет могилой. Те, кто там сейчас живет, станут мертвыми.

А кто же это? Что за люди?

Вот мужчина выходит в дверь, виден со спины, как часто бывают видны мужчины.

Вот ребенок, мальчик, в дверь напротив входит.

Вот девочка занята младенцем.

Вот собака спит в корзине, стоящей на табуретке.

Везде разные предметы в беспорядке накиданы. Понятно, что это дом: их дом. Может быть, дворик, терраска дома, кое-как в руине устроенная. А посредине, в центре этого сколоченного наобум, временного мира, на стуле, в профиль к зрителю сидит мадре. Сидит она спиной к колодцу, лицом к лестнице, и даже к двум: одной каменной, другой деревянной, то есть между «туда» и «оттуда»; между «вниз» и «вверх». Колодец уводит вглубь земли, где древний город захоронен; лестницы ведут наружу, где город современный, деятельный, где жизнь будет завтра. Между колодцем и лестницей сушится белье. Между ними сидит женщина: это сегодня. На ней рубашка, сверху платье без рукавов, фартук; на голове косынка. Она тут хозяйка. Линейное время представлено вертикалью: снизу (прошлое) вверх (будущее). А женщина между низом и верхом: посредине. Что же она тут делает? А шерсть в клубки мотает. Уже смотанные в корзинке рядом с ней лежат. Devideuse означает мотальщица. Так она сидит посреди времени и пространства, одна из трех Парок, та, что мотает: Лахезис. Круговым движением навивает, накручивает время, иное, не линейное, циклическое. Время повседневности. Женское время: накормить, уложить, постирать. И опять по новой. Божественное время: умер – воскрес. Перед матроной приспособление специальное стоит, на котором надет моток. Оно крутится, а женщина клубок свой, знай, вертит. А ты слушай да на ус мотай.

Вот эта карусель нитяная, веретяная и есть ответ на крах империй, на зарастание травой, на засыпание и истлевание: на все один ответ – клубок.

Так и я, ученица твоя, Гюбер Робер, буду мотать, не на ус, так на нос. Нанизывать, наверчивать пустяки, ткать, вязать и распускать, ибо за Devideuse на моей гравюре просвечивает Пенелопа, вечно глядящая Улиссу в спину, вечно ждущая своих домой; ему-то кажется, что главное там, а оно здесь.

Посредине.