Фабио и Милена

– Я тоже Поляк, я тоже. – Ответил Фабио горячо улыбаясь другу. – Ты как, поможешь нам свергнуть Совет?

– Боюсь, что после всего этого времени что я здесь провел, будет многим лучше если я спрячусь со своей семьей в каком-нибудь отдаленном уголке и начну жизнь по-новому. Я много думал об отмщении, но я уже не тот, кем был раньше, как и любой из нас.

Фабио кивнул и положил руку ему на плечо. – Я поступил бы так же, но боюсь, что не смогу спать спокойно пока Совет и дальше будет учинять то зло соучастниками которого мы были. Я считаю, что, покончив с ними, я расплачусь за свое прошлое и тогда смогу уйти на покой.

– Ты даже не представляешь, как сильно ты поможешь людям в нашем положении, а также тем, кто никак не может завязать с этим делом. Я рад что имел честь иметь знакомство с тобой.

– Напиши мне Поляк, когда все уляжется, когда ты почувствуешь, что все хорошо, когда поймешь, что воздух стал свободнее, а брат не убивает брата, напиши мне и мы будем рады увидеть тебя снова и познакомиться с твоей замечательной семьей.

– О! Что ты, я обязательно сделаю это, для меня будет большой честью…

– Спасибо тебе Поляк, надеюсь, что скоро увидимся.

– Прощай брат, но не навсегда, знай, что я буду молиться за тебя и твою дочь, и буду ждать вас в гости.

Они пожали руки и обнялись еще раз напоследок. Фабио пошел к общей толпе, ближе к Милене и Сергею.

Дмитрий собрал вокруг себя толпу заключенных, которых ему довелось освободить. Он говорил о Совете выражаясь в их сторону яростно и жестко, он четко выговаривал каждое слово и выглядел так словно был прирожденным оратором. Заключенные кивали, а порой и выкрикивали вместе торжественные и гласные слова одобрения. Речь шла может не о каждом, но о многих тех, кто подвергся напасти и предательству со стороны Совета. Дмитрий говорил о том, как Совет сначала принимает тебя к себе, кормит и поит, а потом, когда твое время близится к концу или когда у тебя появляются сомнения, другие планы, ты становишься использованной вещью, которую подобает выбросить, а иногда и просто уничтожить. Совет безжалостно разделывался со своими товарищами, с людьми, которые посвящали этому делу свои жизни, но в итоге оказывались взаперти с тиранами Надзирателями, калечившими душу, уничтожавшими все живое и человеческое в людях, стирая в порошок эту невинную первозданность, душу, которая родилась на свет дабы творить нечто благостное пусть даже таким страшным путем. Дмитрий призывал каждого объединиться, иначе их вновь найдут, запрут в новых камерах и будут снова издеваться над тем, что от них осталось. Дмитрий ясно дал понять каждому что пришел исключительно за Фабио, потому что его история помогла многим, таким же отцам, дочерям, сыновьям и так далее, наконец ясно взглянуть правде в глаза.

– Пора бы уже покончить с диктатурой Совета, если не словом, так силой! – Говорил Дмитрий.

Они условились встретиться через пару дней в Петербурге и после освобожденные и освободители проследовали к выходу из тюрьмы, наблюдая картину безжизненных тел, возлежавших на том же самом холодном полу в неестественных позах. Вот Павел лежит и больше не смеет бить и угрожать кому бы то ни было своей дубинкой. Проходя мимо его бездыханного тела, некоторые плевали на него или отругивая и бранясь пинали его безжизненную оболочку. Далее шли охранники, сменяющие иногда друг друга, даже они получили по заслугам и их смерть только порадовала большинство. В самом конце у входных дверей, а если быть точнее за ними, на крыльце возлежал Надзиратель собственной персоной. Долгие годы его лицо внушало страх, ненависть, обиду, плачь, безумие, страдание и муку точно лицо злосчастного тирана, лицо безумца, не знающего пощады и теперь все вдоволь могли отыграться на нем за те муки, за всю боль что он причинил им.

Несколько человек возглавляемые Дмитрием прошли к автомобилям, но перед этим Дмитрий переговорил с Фабио, им было все равно кто валялся у входа и почему вокруг его тела сгустилась остальная толпа. Милена стояла рядом с отцом и стоило Фабио попрощаться с Дмитрием и повернуть голову в сторону крыльца, как ему открылась жуткая картина глумлений над покойным Надзирателем. «Люди сошли с ума» – думал Фабио, тогда как они, забыв про всякую человечность продолжали издеваться над останками этого бесчестного человека. Фабио было противно наблюдать за этим. Он заметил, как Милена смотрела в ту же сторону и отвернул ее голову.

– Там Сергей, это он видимо начал…

– Не важно Милли, эти люди прошли через многое, знали бы мы то, что они знают и сами бы стали такими.

Они кричали, смеялись и мычали как животные, но в конце концов кого-то вывернуло наизнанку прямо на труп, и все вдруг отошли, приходя в себя. Фабио подозвал Сергея, и они направились в сторону шоссе дабы сесть в непримечательный автомобиль какой-нибудь благосклонной семьи, возвращавшейся из отпуска или дачи и воспользоваться их добротой чтобы доехать до города или ближайшего отеля.