Фабио и Милена

– Когда ты плачешь то даже не представляешь на какую муку подвергаешь мою душу Милли. – Он умылся и взял рулон бумаги чтобы приложить его к носу после этого он вышел из ванной и сел на кровать одолеваемый мыслями и непредсказуемостью положения.

Фабио выкинул рулон бумаги, необходимость в котором отпала. Голова его кружилась от давления, но он и не подавал виду. Ему захотелось уснуть и позабыть обо всем. Он мог закричать или вытянуть из себя слезу, дабы боль оставила его и нашла иной выход для той энергии, что вынуждала его испытывать столь коварное головокружение, но давление это было небеспричинным, не каждый способен держать себя в руках, когда мир бесповоротно рушится. Всегда легко идти на риск, когда тебе нечего терять, когда нет человека, без которого ты не будешь считать себя неполноценным, многие называют таких людей слабыми, но слаб тот, кто пытается в одиночку жить на земле, где в одиночку не выжить.

– Я поеду с тобой, я не отпущу тебя туда одного! Что если я не смогу найти Дмитрия, неужели ты хочешь остановить меня одну, как когда-то меня оставили раньше? Бросить меня здесь в этом холодном и беспечном мире без отцовской поддержки? Что, если с тобой что-то произойдет? Разве смогу я найти себе место в мире без тебя?

Фабио было крайне тяжело противостоять дочери, эти слова переворачивали его душу с ног наголову, для него каждое ее слово было сокрушающим и веским, и она могла внушить ему все что угодно поскольку он всегда прислушивался к Милене с особым вниманием.

– Милли, я не могу рисковать тобой… Не надо прошу тебя пытаться меня разубедить, время идет, а его безумно мало. Пойми, что все это только ради тебя и твоего будущего. Я готов умереть, но вовсе не говорю, что умру сегодня, и никто не смеет говорить наверняка. Я устал Милли, устал так жить и так страдать из-за этого, все произошло по моей вине и поэтому я беру на себя самую главную роль ведь для стольких смертей я был причиной… И столько несчастья затронуло других из-за меня, достоин ли я быть сейчас в живых, и стоит ли моя жизнь хотя бы грош? Я здесь лишь для тебя и благодаря тебе я помогу другим, я должен искупить вину и сделать все что в моих силах чтобы осуществить это.

– Ты просто берешь на себя слишком много, ведь ты не сделал столько зла… Сколько полагаешь, как ты можешь думать о себе так плохо? Ведь ты не плохой… Пап ты никогда не был плохим и не будешь… Пожалуйста выслушай меня.

– Я не могу! Что же нам тогда останется, бежать? Нам некуда бежать Милли. Если мы не нападем сегодня, то они застанут нас врасплох завтра, нас так легко найти что окажется удивительным то, что мы все еще живы. Я не хочу потерять тебя Милли… Не хочу рисковать тобой и видеть, как тебе больно, не хочу больше чего-то ждать. Пусть в меня стреляют и убивают раз за разом, пусть открывают мне пальцы по одному, пусть сжигают дотла мое жилище и докучают даже во снах, но никто не посмеет угрожать моей семье, моей дочери, моему богатству, ведь ты мое богатство, я посвятил эти годы тебе, я отдал свою жизнь в твои руки и больше не смею думать ни о чем, что не связано с тобой, я стена которая защитит тебя от пуль, я готов пройти сквозь огонь и воду, ведь я продал тебе свою душу и хочу только благополучия для тебя, я не усну мирным сном пока тебе угрожает опасность и мой долг сейчас прежде всего поехать туда и завершить то, что давно нужно было закончить.

Фабио не ожидал от себя озвученных слов и то, что сказал Фабио было и есть той правдой, что находилась всегда в его сердце. Слова эти были выражены всей его душой и поэтому они достигли души Милены. Так горестна и так чиста была эта правда, облаченная в слова не столь уж грамотные, но хорошо подобранные, что вдохновили бы и мертвеца на жизнь, а утопленника заставили бы вынырнуть обратно со дна морского. Этот водоворот событий, заставил их признаться в том, что так тяжело лежало на сердце, хоть и говорил один лишь только Фабио и возможно это последнее что он мог ей сказать, ведь ни ему, ни ей не было известно, чего ожидать в дальнейшем и на что надеется. Не оставалось ничего иного кроме как быть честным с самим собой и своей дочерью.

Глава 16.

Фабио обнял Милену и в очередной раз выразил ей свою любовь. Он сказал ей что будет ждать их на месте и сделает все от него зависящее. Милена приняла на себя это бремя разлуки и проглотила эту таблетку, которая, казалось, ни капли не помогала против злосчастной напасти ее воображения, и того, что представало в ее уме. Она молилась про себя, и просила, чтобы все было хорошо, она умоляла и надеялась на свершение этой просьбы, казалось, она готова была умереть, боясь предвидеть что-либо из того, что так рьяно захватывало ее внимание, что может быть больнее той действительности которую можно было избежать, но увы не хватило смелости для этого? Больно предвидеть беду, а потом к тому же пожинать ее наяву, делая себе лишь вдвойне больнее.