Фабрика героев

Памятуя о том, что его будущая сотрапезница обладает лишь тем гардеробом, который может ей выделить корабельный каптернамус, Никита благоразумно решил оставить парадный китель в шкафу. Правду сказать, он не отказался бы покрасоваться перед мисс Гамильтон во всем блеске, но прекрасно сознавал, что может смутить гостью столь явно подчеркнутой разницей в возможностях продемонстрировать статус. Пусть будут форменные брюки и белая рубашка. Галстук… нет, не стоит. И верхнюю пуговицу рубашки расстегнуть. Отражением в зеркале он остался доволен. Молод, хорошо сложен, седина на висках вполне уместна. Выбрит до синевы уже, слегка пьян скоро будет… Кстати, о выпивке.

Выйдя в салон, Корсаков полюбовался на накрытый стол и добавил к стоящим на отдельном небольшом буфете напиткам несколько бутылок красного вина. Планета Крым исправно снабжала империю великолепными винами любого цвета, крепости и сладости, от соломенно-золотистого брюта до густого, почти черного портвейна, но Тищенко категорически порекомендовал приготовить для пациентки красное полусухое. Гранаты заняли почетное место на блюде с фруктами, икра была разложена по крохотным тарталеткам. Он вынул пробки из пары бутылок, чтобы дать вину возможность подышать. Все было в полном порядке, начиная от закусок и заканчивая десертом. Правда, сервировка… М-да, сервировка. Знает ли она, как пользоваться всеми этими приборами и бокалами? Вряд ли ее этому учили… Может быть, пока не поздно, спрятать лишнее? Никита покосился на часы. До прихода мисс Гамильтон оставалось меньше минуты, не хватало еще, чтобы его застали за суетливой уборкой. Не успел он об этом подумать, как дверь отворилась и его гостья возникла на пороге. За ее спиной маячил вахтенный, который, должно быть, и довез ее от лазарета. Жестом отпустив сопровождающего, Никита с улыбкой двинулся навстречу Мэри. Дверь закрылась за ее спиной. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом дружно расхохотались: на бельтайнке были надеты форменные брюки и белая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей.

— Прошу к столу, мисс Гамильтон, — сказал хозяин салона, — надеюсь, вам понравится обед. Как вы полагаете, мы справимся сами, без обслуживающего персонала?

— Разумеется, справимся, — отозвалась Мэри, опускаясь на придерживаемый Никитой стул с таким привычным достоинством, как будто всю жизнь обедала исключительно в дорогих ресторанах. С первых же минут застолья все сомнения Никиты развеялись, как дым. Никаких проблем с использованием нужных приборов у его визави не было. Должно быть, до конца скрыть свое удивление он не сумел, потому что после нескольких ничего не значащих фраз (как же трудно начинать застольную беседу на космическом корабле — о погоде-то не поговоришь!) Мэри посмотрела на него в упор и тихонько рассмеялась.

— Судя по всему, господин Корсаков, вы не ожидали, что капитан наемного флота умеет вести себя за столом, накрытом по всем правилам высокого искусства?

— Виноват, мисс Гамильтон. Мне следовало лучше следить за лицом.

— Не извиняйтесь. В чем-то вы правы, в программу подготовки боевых пилотов этикет входит только в той степени, которая может понадобиться в повседневной жизни простого обывателя, то есть практически ни в какой. Разумеется, все, что касается отношений старшего и младшего по званию и общения с союзниками и нанимателями, преподается в полном объеме, а остальное отсекается по принципу бритвы Оккама. Вы же понимаете, абсолютно все знать невозможно.

— Надеюсь, в таком случае, что вы простите мое любопытство… разумеется, если это не тайна.

— Никакой тайны, господин Корсаков, — начала Мэри, но Никита ее перебил:

— Быть может, нам имеет смысл обращаться друг к другу по имени?

— Как вам будет угодно, Никита. Мне это тоже кажется разумным, но, согласитесь, такого рода предложение должно исходить от старшего по возрасту и званию.

Никита почему-то почувствовал себя задетым. Уж не считает ли она его стариком?! Тем временем Мэри продолжила как ни в чем не бывало:

— Вернемся к этикету. Уже довольно давно, когда я только начинала свою карьеру, одна весьма умная и высокопоставленная женщина посоветовала мне изучить правила этикета, принятого в высших кругах тех государств, которые могут пожелать воспользоваться моими профессиональными услугами. Честно говоря, Российская империя по вполне очевидным причинам в составленный мною список не входила, но правила поведения за столом в Бурге, Венецианской Республике и, скажем, Скандинавском союзе примерно одинаковы. Так что у меня были некоторые основания полагать, что и за столом русского контр-адмирала я не опозорюсь. — Как Никита уже имел возможность заметить, улыбка преображала лицо Мэри, делая его мягче и женственнее. Пока она не улыбалась, ее вполне можно было принять за молодого мужчину. Хотя нет, губы были все-таки женскими. Ох, что-то его не туда повело… Чтобы скрыть смущение, он задал вертевшийся на языке вопрос:

— Скажите, а эта умная и высокопоставленная женщина… вы говорите о вдовствующей императрице Лин Юань?