Фабрика гроз

— Ну тогда как же народонаселение будет узнавать о том, что и как надо делать?

— Люди должны сами говорить между собой о том, что им нравиться и не нравится. Ведь в первую очередь оба хотят доставить радость друг другу. И при чем тут техника самого акта? Как при этом можно быть не на высоте, если у обоих все нормально с обыкновенной человеческой восприимчивостью и с чистотой? Только говорить об этом надо до, а не после.

— Как мы с тобой?!

— Ив… — укоризненно протянула Кристина.

Он лукаво улыбнулся.

— Молчу, молчу! Кстати, а ты сама способна выложить, что именно ты хотела бы получить от мужчины?

Кристина окончательно смешалась.

— Я? Ну, вообще-то…

— Точно! Расскажи мне, что тебе больше всего нравится!

— Зачем?!

Ив скроил пуританскую рожицу.

— Исключительно для науки! Ну и для удовлетворения моего праздного любопытства, — добавил он, рассмеявшись.

Несколько минут назад Кристина сама могла похвастаться, что легко смогла вогнать Ива в краску, с умным видом вещая ему о своих воззрениях. Но, кажется, он отплатил ей сторицей. Очень легко рассуждать на такие щекотливые темы как секс, когда это не касается лично себя, и когда ты просто придумываешь, как бы побыстрее и получше осчастливить человечество. А когда оказывается, что человечество — это в том числе и ты, то оказывается, что все далеко не так просто.

— Я не умею говорить о себе, — беспомощно призналась Кристина. Думать могу, представлять себе все могу, а вот рассказать… Все это звучит как-то безумно вульгарно.

— И тебе страшно, что я подумаю: «Фу, какая ужасная женщина! Что ей только в голову приходит! Нет-нет, мне такого не надо!»

Кристина криво улыбнулась.

— Что-то вроде этого.

Внезапно ее взгляд упал на часы. Было без пятнадцати двенадцать.

— Черт! Я же опаздываю! — воскликнула она, вскакивая со своего стула.

— Тебе надо бежать? — обеспокоено спросил Ив.

Кристина замахала официанту, чтобы он подошел.

— Мне надо срочно на работу! Синий меня убьет!

— Это начальник штаба у Хоботова?

Кристина кивнула.

— Я у него работаю.

— И что же, вы вдвоем вершите судьбы вселенной?

— Да нет! Я же ничегошеньки не понимаю в выборах. Я у него что-то вроде подмастерья. У меня были серьезные проблемы с деньгами, и он взял меня к себе, чтобы я хоть чуть-чуть подлаталась.

На лице Ива было написано такое изумление, как будто Кристина только что призналась ему в том, что она переодетый трансвестит.

— То есть ты ему просто помогаешь… — начал он.

— Да. Езжу, если он куда отправит, пишу статейки в газеты, иногда ищу для него какую-нибудь информацию…

Официант все не шел и не шел. Кристина достала свой кошелек, но Ив отрицательно покачал головой.

— Я плачy.

— Но… Мне неудобно! Мы ведь друг друга едва знаем…

— Боюсь, что я уже знаю о тебе предостаточно.

Кристина рассмеялась. У нее было такое ощущение, что Ив что-то хочет ей сказать, но все никак не решится. Мысли в голове томились и путались: надо бежать на работу, но как можно уйти от него… когда он так смотрит?

— Пошли, я отвезу тебя! — сказал он, выкладывая деньги на стол. — Тебе куда?

* * *

Дождь кончился, и время от времени сквозь тучи проглядывало яркое солнце.

Они добрались до места в течение десяти минут. Тарасевич, конспираторша фигова, попросила остановить машину за полквартала до здания детсада, где располагался штаб Хоботова.

Ивар был в полном недоумении. Он ничего не понимал в этой женщине. Оказывается, она вовсе не являлась ни монстром информационных технологий, ни грозой всех пиарщиков… Наверняка она даже не была любовницей Синего. Он просто таскал ее с собой и посылал туда, куда ему самому было лень ехать. Она ничего не знала и не могла знать ни о его далеко идущих планах, ни о связях, да вообще ни о чем!

Конечно, эта Тарасевич была очень даже ничего. С ней было интересно, с ней было о чем поговорить… И в то же время Ивара охватывала жуткая досада при мысли о том, что он потратил на нее бог весть сколько времени и в результате не приблизился к своей цели ни на йоту.

Хотя если быть до конца честным, стоило Тарасевич войти в кафе, как он напрочь забыл о всех своих целях. Она была слишком хороша: у нее были эти тонкие пряные духи и изящные ножки, обтянутые черными чулками…

Выйдя из машины, Ивар открыл правую переднюю дверь и подал ей руку. Надо было прощаться и что-то говорить. Кристина стояла совсем близко и смотрела на него поверх своих очочков. Ее глаза — синие, блестящие — на самом деле были гораздо больше, чем казалось раньше. Что-то было такое трогательное и доверчивое в этом взгляде.

— Сними очки, — сказал Ивар, сам не зная, зачем. — Сними совсем…

Она послушалась. Так, без очков, ее личико было другим — почти девчоночьим и немного растерянным. Коротенькая черная челочка, задорные прядки с завивающимися вверх кончиками, в ушах — крохотные сережки с жемчужинками…

— Знаешь, на кого ты похожа? — спросил Ивар.

— На кого? — отозвалась она.

— На эльфа. Это такие маленькие, с крылышками… Совершенно потустороннее существо.

Ее хотелось схватить, сжать и… и сделать что-то такое, о чем она стеснялась говорить.

— Я тебе завтра позвоню, — сказал Ивар, отступив к машине.