Читаем Фабрика планет. Экзопланеты и поиски второй Земли полностью

Наличие орбитального резонанса, безусловно, свидетельствует в пользу того, что миграция имела место, но его отсутствие не означает обратного. Это объясняется, в частности, тем, что миграция первого рода может состояться только при выполнении ряда весьма специфических условий. При обсуждении планетных ловушек мы упоминали о зависимости первого этапа миграции от параметров окружающего газа. Масса планеты также является важным фактором: чем массивнее планета, тем интенсивнее ее гравитационное взаимодействие с газовым диском. Миграция более тяжелых планет, как правило, происходит на более высокой скорости и продолжается до момента образования разрыва в газе, после чего она замедляется и переходит в миграцию второго рода. Однако в диске могут быть участки, где при определенном сочетании силы притяжения планеты и параметров окружающего ее газа направление миграции на короткое время может меняться на противоположное. Таким образом, пути миграции в значительной степени определяются сложившимся в некоторый момент времени уникальным сочетанием таких факторов, как масса планеты, параметры газа в пространстве вокруг планеты и притяжение соседних планет[10].

Разнообразие возможных траекторий миграции означает, что к моменту полного улетучивания газа из диска возможны разные варианты расположения планет. В одном наборе компьютерных моделей для противоположного процесса при обратной миграции была получена область, допускавшая формирование планет массой, более чем в 5 раз превышающей массу Земли. Планетами, зародыши которых могли наращивать массу настолько быстро, чтобы воспользоваться этими благоприятными условиями, стали потенциальные горячие юпитеры. В определенный момент движение этих массивных миров к звезде остановилось, в результате чего они «застряли» чуть на большем расстоянии, чем менее крупные суперземли. Полученный результат совпадает с данными наблюдений, которые показывают, что горячие юпитеры концентрируются позади популяции суперземель. Подтверждается и вывод об их относительной малочисленности, связанной с тем, что для набора необходимой для разворота массы и попадания в область миграции вовне они должны были расти с достаточно высокой скоростью. При разнообразии траекторий снижается вероятность захвата планет в резонанс, благодаря чему расстояния между ними могут варьироваться в широком диапазоне.

У идеи о миграции суперземель нашлись и другие возможные объяснения. Согласно одному из них, первоначально планеты могли находиться в резонансе, но, когда газ улетучился, они вышли из него в результате бомбардировки оставшимися твердыми телами. Эволюция наших газовых гигантов проходила по тому же сценарию: их орбиты сместились в результате взаимодействия с рассеиваемыми ими планетезималями. Еще один возможный сценарий: на вращающиеся рядом со звездой суперземли оказывает влияние невидимая гигантская планета, находящаяся на большем удалении от звезды. В присутствии далекого гравитационного «громилы», точное положение которого труднее определить из-за большого расстояния, суперземли могут перейти на другие орбиты, выйдя из резонанса.

Допуская, что идея о миграции суперземель имеет под собой серьезные основания, мы сталкиваемся с другой проблемой. Если миграция является таким важным фактором формирования суперземель, могут ли в системе с планетой, движущейся по близкой к звезде орбите, быть условия для существования пригодного для жизни мира вроде нашей Земли?

Правда ли, что Земля уцелела благодаря Сатурну? Ведь не будь в Солнечной системе второго газового гиганта, Юпитер ждала бы та же участь, что и, например, 51 Пегаса b: он бы устремился к Солнцу, сметая все на своем пути. За ним могли бы последовать Уран и Нептун, превратившись в результате миграции в суперземли на близких к звезде орбитах. На пути во внутреннюю область Солнечной системы эти гигантские миры, скорее всего, разорвали бы нашу любимую Землю на мелкие кусочки.

Расположение Земли на расстоянии 1 а.е. является ключевым фактором ее пригодности для жизни. На таком расстоянии от Солнца планета получает ровно столько энергии, сколько необходимо, чтобы поддерживать наше существование, то есть она и не перегревается, и не переохлаждается. Если бы она формировалась где-то еще, скорее всего, у жизни не было бы никакого шанса.

Может ли позади горячих юпитеров или суперземель, занимающих орбиты вблизи звезды, существовать мир, аналогичный нашей Земле? Если нет, то при поиске инопланетных соседей нам придется сразу отбросить половину всех планетных систем. В этом случае жизнь действительно является исключительно редким явлением во Вселенной.

Мчащаяся к центру системы планета способна спровоцировать настоящую катастрофу. Под действием гравитационного притяжения мигрирующего мира происходит рассеивание каменистого материала из внутренней части планетной системы. Сгребая планетезимали к звезде, немалую их часть он поглощает сам. Зона планет земной группы становится похожа на опустевшую фабрику, простаивающую из-за отсутствия сырья.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

12 недель в году
12 недель в году

Многие из нас четко знают, чего хотят. Это отражается в наших планах – как личных, так и планах компаний. Проблема чаще всего заключается не в планировании, а в исполнении запланированного. Для уменьшения разрыва между тем, что мы хотели бы делать, и тем, что мы делаем, авторы предлагают свою концепцию «года, состоящего из 12 недель».Люди и компании мыслят в рамках календарного года. Новый год – важная психологическая отметка, от которой мы привыкли отталкиваться, ставя себе новые цели. Но 12 месяцев – не самый эффективный горизонт планирования: нам кажется, что впереди много времени, и в результате мы откладываем действия на потом. Сохранить мотивацию и действовать решительнее можно, мысля в рамках 12-недельного цикла планирования. Эта система проверена спортсменами мирового уровня и многими компаниями. Она поможет тем, кто хочет быть эффективным во всем, что делает.На русском языке публикуется впервые.

Брайан Моран , Майкл Леннингтон

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Монахи войны
Монахи войны

Книга британского историка Десмонда Сьюарда посвящена истории военно-монашеских объединений: орденам тамплиеров и госпитальеров, сражавшимся с неверными в Палестине; Тевтонскому ордену и его столкновениям с пруссами и славянскими народами; испанским и португальским орденам Сантьяго, Калатравы и Алькантары и их участию в Реконкисте; а также малоизвестным братствам, таким как ордена Святого Фомы и Монтегаудио. Помимо описания сражений и политических интриг с участием рыцарей и магистров, автор детально описывает типичные для орденов форму одежды, символику и вооружение, образ жизни, иерархию и устав. Кроме того, автор рассказывает об отдельных личностях, которые либо в силу своего героизма и выдающихся талантов, либо, напротив, особых пороков и злодейств оставили значительный след в истории орденов.

Десмонд Сьюард

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
История леса
История леса

Лес часто воспринимают как символ природы, антипод цивилизации: где начинается лес, там заканчивается культура. Однако эта книга представляет читателю совсем иную картину. В любой стране мира, где растет лес, он играет в жизни людей огромную роль, однако отношение к нему может быть различным. В Германии связи между человеком и лесом традиционно очень сильны. Это отражается не только в облике лесов – ухоженных, послушных, пронизанных частой сетью дорожек и указателей. Не менее ярко явлена и обратная сторона – лесом пропитана вся немецкая культура. От знаменитой битвы в Тевтобургском лесу, через сказки и народные песни лес приходит в поэзию, музыку и театр, наполняя немецкий романтизм и вдохновляя экологические движения XX века. Поэтому, чтобы рассказать историю леса, немецкому автору нужно осмелиться объять необъятное и соединить несоединимое – экономику и поэзию, ботанику и политику, археологию и охрану природы.Именно таким путем и идет автор «Истории леса», палеоботаник, профессор Ганноверского университета Хансйорг Кюстер. Его книга рассказывает читателю историю не только леса, но и людей – их отношения к природе, их хозяйства и культуры.

Хансйорг Кюстер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература