Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь

Кроме того, укоренившееся в науке о счастье предположение о том, что, в отличие от отрицательных эмоций, положительные лучше всего формируют характер и объединяют общество⁵⁶, не выдерживает социологического и исторического анализа. Например, анализ ненависти и добродетели в позднесредневековом обществе, проведенный Смейлом⁵⁷

, анализ стыда и социального порядка в XVIII веке, проведенный Барбале⁵⁸, или работа Кэхилла о смущении и доверии⁵⁹

. Такие эмоции, как зависть, унижение, страх и гнев, также благоприятны или неблагоприятны для формирования личности и социальной сплоченности, как и любовь или сострадание. В то время как разочарование, обида и ненависть обычно изображаются недостатками в формировании психики или пагубными и даже вредными для социальных отношений, эти эмоции выступают в качестве основных движущих факторов в формировании важнейших повседневных социальных динамик, например сплоченности группы или коллективных движений. Так, отметила Хохшильд, в конце 1960-х годов женское движение стало сильнее и эффективнее в стремлении женщин к освобождению⁶⁰ благодаря провозглашению общей обиды на мужей, отцов, работодателей и других мужчин. Ненависть подталкивает человека к социальным и индивидуальным действиям перед лицом угнетения, когда ресурсы несправедливо распределены или находятся под угрозой, или когда человек испытывает недостаток признания, то есть форму социального неуважения или подавления его социального бытия⁶¹

. В этом отношении такие эмоции, как ненависть, столь же необходимы для политического действия и реакции, как и для ощущения собственной ценности и идентичности. Позитивные психологи, утверждая, что нужно превратить эти эмоции в положительные, чтобы сделать их адаптивными и ценными, не просто исключают эти эмоции из личной и социальной функциональности, но и лишают их основной политической природы.

Следовательно, позитивные психологи должны признать тот факт, что, когда речь идет об эмоциях, не существует второстепенных персонажей или априорных функциональных или дисфункциональных результатов. Напротив, любая эмоция предоставляет важную информацию о том, как люди строят личные нарративы, относятся к окружающим, ориентируются в социальной среде и справляются с трудностями, давлением и возможностями повседневной жизни. Эмоции также дают важнейшее представление о социальных и политических стимулах, которые движут и побуждают отдельных людей и группы к действиям, мобилизации, сплоченности и изменениям. Таким образом, основная задача состоит в том, чтобы полностью распознать функциональность каждой эмоции и роль, которую любая эмоциональная реакция играет в формировании, поддержании или оспаривании определенных индивидуальных, социальных и культурных динамик в определенных контекстах – например, личная и социальная идентичность, совместные действия, коллективный юмор, взаимное признание, политическое сопротивление, потребление или национальная память – вместо того, чтобы игнорировать некоторые из них, утверждая, что они обладают естественными или присущими им негативными и, следовательно, дисфункциональными или неадекватными свойствами.

Перед лицом этой обоснованной критики некоторые позитивные психологи совсем недавно начали защищать то, что они называют «второй волной позитивной психологии», то есть более деликатный подход к человеческому счастью, который включает в себя более диалектический и комплексный методы относительно характерного для него разделения на позитив и негатив⁶²

. Тем не менее независимо от того, поможет ли эта попытка реформы привести область к более рефлексивной позиции, тот факт, что подобные утверждения начали появляться даже в ее собственных рядах, свидетельствует о степени, в которой позитивное/негативное разделение прочно укоренилось в позитивной психологии, а также во многих других популярных и профессиональных дискурсах о человеческом счастье, которые опираются на него.

Несмотря на убедительную и многочисленную критику, позитивный эмоциональный дискурс, который фетишизирует счастье, сводит понятие функциональности исключительно к сфере психологии и отождествляет здоровье, успех и самосовершенствование с высоким уровнем позитивности, получил повсеместное признание в науке о счастье. Парадоксальным образом, вместо преодоления предполагаемого негативного уклона традиционной психотерапии, сильное, поляризующее разделение эмоций на положительные и функциональные в противовес отрицательным и дисфункциональным породило новые способы патологизации, то есть новую эмоциональную стратификацию, согласно которой люди, испытывающие негатив, не могут вести полностью здоровую, функциональную жизнь. Избавление от нежелательных воспоминаний, отрицательных чувств и осуждающих самооценок и вместо этого принятие оптимистического отношения к жизни было установлено в качестве эмоционального требования для сохранения субъективного чувства благополучия и самоуважения.

Сохраняйте жизнестойкость и не волнуйтесь