Фабрика звёздной пыли

Через несколько минут в дверь позвонили. Нина пошла открывать, Ангелина отправилась за ней, собираясь прощаться. Костенко посмотрела в глазок и испуганно вздрогнула.

— Кто там?

— Не знаю, ошиблись квартирой, наверное, — Нина тяжело вздохнула и, поколебавшись, открыла дверь.

Теперь вздрогнула Ангелина — на пороге стоял Май в недавно отглаженной ею милицейской форме.

Ангелина брела по Гоголевскому бульвару, безучастно разглядывала расставленные всюду картины и не знала, что делать дальше. Арбенин выставил её за дверь, шёпотом велев возвращаться в агентство, а сам остался у Костенко. О чём они говорили — неизвестно, а через полчаса вообще уехали куда-то вместе. Причём вид у Нины был самый несчастный, и Ангелина чувствовала себя виноватой — как ни крути, она была соучастницей всего, что делал Арбенин. К тому же у неё не было уверенности в том, что он всё делал правильно.

Скворцова так задумалась, что не сразу услышала, как кто-то зовёт её по имени. Она обернулась и увидела незнакомую девушку в тёмных очках с оранжево-зелёной причёской панка.

— Геля! Скворцова, привет!

— Привет, а мы знакомы? Что-то не припоминаю. — Она ещё раз внимательно осмотрела незнакомку, которую явно забавляло её недоумение, но память упорно хранила молчание.

Девушка-панк сняла очки и лукаво улыбнулась:

— А так?

— Кира?! Кира Тимохина!!!

Ангелина захлопала в ладоши, узнав подругу, с которой делила все горести и радости полуторамесячного отборочного тура и бросилась её обнимать.

— Кира! Вот здорово, ты откуда?! Я же за тобой, за вами за всеми только по телевизору наблюдаю!

— У нас сегодня «Юрьев день» — забыла? — Кира тоже была рада встрече и тутже потянула Скворцову к ближайшей скамейке.

— Точно забыла, знаешь, столько всего случилось… Ну это не важно, значит вы все сейчас свободны!

Кира слегка поморщилась:

— Сама знаешь, чего стоит такая свобода. По-моему, здесь за нами следят ещё тщательнее, чем в «Зазеркалье». Даже телефон выдают одноразовый — можно позвонить только на скорую или в милицию. Кстати, мне очень нужно поздравить подругу, не одолжишь на секунду мобильник?

— Конечно, вот, а как там у вас вообще, в смысле обстановка?

— Тяжело, Гель, постоянное нервное напряжение: к камерам постепенно привыкаешь, а вот к сюрпризам Леонида Егоровича… Представляешь, мы до сих пор не знаем что будет на экзамене? Я свою симку пока вставлю, чтоб твои деньги не тратить и Лену в заблуждение не вводить. Так у неё сразу мой номер высветится.

Кира поздравила подругу, поговорила с бабушкой, отправила несколько сообщений и, снова поменяв сим-карты, вернула телефон Ангелине.

— Спасибо, выручила. А то мобильники нам отдадут только вечером — ждать долго, да и времени в обрез — со всеми не переговоришь.

— Не за что, жёсткие у вас правила. Я даже не жалею, что не попала в команду.

— Честно-честно? — не поверила Кира. — А я бы, наверное, ужасно расстроилась. Конечно, все эти импровизации или, как говорит Олеся, подставы здорово усложняют жизнь, но зато какой кайф, когда всё получается!

— Рада за тебя, — искренне улыбнулась Ангелина, — а я действительно ничего не потеряла: в июне еду в Юрмалу на конкурс «Звёздный шанс»!

— Правда?! Так это же здорово! — обрадовалась Кира и с восторженным писком бросилась обнимать смеющуюся Ангелину.

— Правда, хотя самой до сих пор не верится. Утром звонили из организационного комитета, просили принести документы — они помогут оформить загранпаспорт и открыть визу.

— Круто, Гелька! Ты обязательно выиграешь!

— Придётся, — грустно улыбнулась Ангелина, вспомнив об отце.

Она обязательно победит, и возможно тогда он поймёт, что музыка для дочери — не просто увлечение. Поймёт и оставит, наконец, в покое.

Ирма отказалась присутствовать на похоронах, точнее ей пришлось это сделать из-за Мартина. Он разоделся франтом и заявил, что поедет с ней. Мальчик явно искал возможность засветиться в прессе на фоне знаменитостей, пусть даже мёртвых, и это вызвало у женщины вполне законное чувство брезгливости. Может, Леонид прав и пора уже избавляться от нового фаворита. Правда, он ей всё ещё нравится, но ведёт себя слишком вульгарно, да и умом не блещет, скорее наоборот. А если она вернётся на сцену, такой багаж ей действительно ник чему, над этим стоит подумать. Ирма подошла к шкафу и привычным жестом потянулась за бутылкой, но тут же отдёрнула руку, вспомнив слова Зарецкого о триумфальном возвращении легенды. Легенда — это она, во всяком случае, была ею, кстати, совсем недавно. Всего четыре года назад. Была, пока был голос… Неужели всё действительно можно переиграть и начать сначала?

— Всё в порядке? Ребята на месте? — спросил Зарецкий, без стука входя в кабинет, он осуждающе посмотрел на открытую дверцу: — Ты опять? Мы ведь договорились!

— Помню, вот и воспитываю силу воли. Лёня, а у тебя действительно есть план? — голос Ирмы невольно дрогнул. Несмотря на сопротивление рассудка, надежда успела пустить корни уже довольно глубоко.

— Есть, но об этом позже, как ребята?

— Всё отлично. Ждут в «Кривозеркалье». Сейчас отнесём им телефоны, пообщаются с родственниками и отбой!