От удара стояла невыносимая боль. Все кости ныли и стонали. Каждое движение лишь усиливало резонанс боли. Но Билл все равно поднялся, едва находя опору в рыхлой земле. Не слыша ничего вокруг из-за устоявшегося шума, под падающими черными хлопьями щепок, Миллер решительно двинулся вслед за незнакомкой. Продираясь сквозь острый кустарник, он потерял её. Расцарапал голый торс. Билл прижал руку к саднящему паху и заметил разбросанные по земле крылатки. Двинувшись по следу, юноша обнаружил блондинку рыдающей на скамейке.
– Ты в порядке? – поинтересовался он, осторожно приблизившись.
– В порядке? – Гневно обратилась она к нему. Только искаженные рыданием губы дрожали. – Ты хоть знаешь, каким достоянием было это дерево? А теперь его нет, – голос сорвался.
– Мне жаль. Но я бы не остановил ракету. Я попытался спасти хотя бы тебя.
– Ждешь благодарности? – оскалилась девушка.
– Хотя бы назови свое имя. Я Билл.
Она затихла. Застыла, как деревья вокруг. Не было ни ветра, ни звука. Девушка словно и не дышала. Глаза уже не казались парню такими нечеловечески яркими. Перепачканная грязью и сажей кожа выглядела зеленоватой, что трава. У неё красивое лицо – плавные скулы, тонкие бровки домиком и аккуратные губы с острой ложбинкой. Торс прикрывала порвавшаяся рубашка с агитационными надписями, а джинсовые шортики такие короткие, что не скрывали стройных ног. Пальцы в легких босоножках почернели от земли. Растрепанные длинные волосы распустились. На голени Билл приметил татуировку в виде виноградной лозы, обвивающей ногу.