Файролл-13. Петля судеб. Том 3.

— Но без Герцога, — сразу предупредил я его, зная нелюбовь моего друга рыцаря к пешим прогулкам. — Еще раз повторю — наши пути лежат под землей, он туда не пролезет.

— Ничего я не боюсь, — совсем уж насупился брат Мих. — Не выдумывай.

— И хорошо, — одобрил его слова я. — Ждите меня тут, пойду обратно — захвачу вас с собой. Да! Бахрамиуса не видали? Старичка-мага с Востока?

— Он вон там, — ткнул пальцем в сторону одного из коридоров брат Мих. — Налево повернешь, и там такой зал с камином. Сидит, о чем-то с Хассаном болтает. Эти двое прямо нашли друг друга, постоянно какие-то заумные беседы ведут. У каминчика посидят, потом пойдут, погуляют, покушают — и снова идут вино пить да на огонь смотреть.

— Да-да, я тоже их видел, — подтвердил рыцарь. — Они там.

Ну, что я могу сказать? Молодцы старички. Устроили себе эдакий санаторий и получают от жизни все те немногочисленные удовольствия, которые доступны в суровом Пограничье.

Мне бы так! И тут и там. Кто-то скажет «рано», а как по мне, так в самый раз. С этими играми в обоих мирах никаких нервов не хватит. И здоровья тоже.

Все обстояло именно так, как мне сказали друзья: Хассан ибн Кемаль на пару с Бахрамиусом сидели в креслах у камина, держа в руках чаши с вином, и вели какую-то негромкую беседу.

— Мое почтение, уважаемые, — подошел я к ним. — Будет ли мне позволено отвлечь вас на минуту?

— Вот, — назидательно произнес глава ассасинов. — А вы, дорогой друг, говорили, что нынешнее поколение не знает, что такое глубокое уважение и совершенно потеряло самоконтроль. Все не так плохо. Встречаются еще те, кто вселяет в душу надежду на светлое будущее.

— Наш юный друг, скорее, исключение из правил, — возразил ему маг. — Опять-таки — давайте вспомним его дочь. Что она устроила вчера? Чем ей насолили те два бурундука, которых она гоняла по саду? Да, они на редкость странно выглядели, да, факт того, что они вроде бы не просто пищали, а разговаривали, настораживает. Но зачем же подкапывать корни дуба, под который они спрятались? Да так, что дерево чуть на замок не завалилось?

— Она еще дитя, — заступился за Трень-Брень, которая, похоже, вконец спятила, Хассан. — Я в ее годы и не такое творил. Помню, как-то раз, по юности, я и шестеро моих приятелей вступили в бой сразу с целой бандой контрабандистов. Безумие? Конечно же. Но нам казалось, что мы поступаем правильно. Ну и потом — они разграбили деревушку, которую мы сами собирались обнести. Этого было достаточно для схватки.

— Всех убили? — заинтересовался я.

— Всех, всех, — покивал Хассан. — Правда, и нас только трое осталось, причем изрядно израненных, по этой причине мы селян тогда не тронули, сказали, что, мол, живите себе безмятежно. Не хотели, чтобы нас рядом с недавними врагами положили.

— А через год, поди, вернулись? — проницательно глянул на него маг. — Не поверю, если скажете «нет».

— Разумеется, вернулись, — с достоинством кивнул ассасин. — А как же! И плату свою получили сполна. С процентами.

— Собственно, чего зашел, — снова влез в разговор я. — Досточтимый Бахрамиус, хочу вам предложить прогуляться в моей компании и немного развлечься. Плюс к этой просьбе присоединяется мой добрый знакомец Рахман, о славных делах которого вы, думаю, что-то да слышали. Его имя хорошо известно в пустынях Востока.

— Это какой Рахман? — По лицу мага скользнула мимолетная улыбка. — Тот, который Ястреб Пустыни? Проклятие всех купцов славного города Селгара? Как же, как же, наслышан.

— Как и я, — добавил вдруг Хассан. — Те самые купцы пару раз пытались купить у меня его жизнь, но получили отказ.

— Если не секрет? — глянул на него Бахрамиус.

— Не люблю забирать жизнь у хороших воинов, — пояснил Хассан. — Да, он злодей, но одно другое не отменяет. Такие, как он, не успевают состариться, их путь заканчивается куда раньше, вот и пусть умрет так, как Судьба ему ссудила. Не хочу ломать ее планы.

— Разумно, — согласился с ним маг и снова повернулся ко мне: — Но я-то ему зачем понадобился?

— Месть, — коротко ответил я. — У него счет к единокровному брату Саулу, а у меня перед ним долг чести, который следует отдать. При нашей последней встрече он попросил меня о том, чтобы я замолвил слово перед величайшим магом Востока…

— Це-це-це, — поцокал языком Хассан. — Сынок, лесть тебе не идет. Нет, ты делаешь это хорошо, умело, с душой, но мы-то с моим новым другом тебя знаем и можем отличить, когда ты говоришь по делу, а когда просто соришь словами.

— В шайке Саула есть маг. Сильный, родом с Запада. Рахман уверен в себе, своих людях и во мне, он знает, что наши клинки не уступают в остроте тем, что держат в руках люди его брата, но маг… Среди моих воинов есть неплохие чародеи, но большинство из них сейчас в странствиях, и, если совсем уж честно, они даже все вместе не смогут тягаться с вами, досточтимый Бахрамиус. Это уже не лесть. Это есть факт.

— Имя? — уточнил маг.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Что ведал, уже рассказал. Но Рахман не из тех, кто станет просить кого-то о помощи в том случае, если может справиться сам. Видно, очень сильный маг. Опытный.