Факап

Что происходит, Горбовский видел и слышал. Но сделать уже ничего не мог. Потому что параноики, которые программировали всё это безобразие, исходили из того, что начальник службы безопасности сразу после принятия решения может быть — и наверняка будет, если уж дело до такого дошло — пленён врагами. Так что свой приказ он сам отменить не мог. Это мог сделать только другой человек, имеющий приоритет «А-ноль». На выяснение этого деликатного обстоятельства у Горби ушло минут пять. Осознав ситуацию, он бросился звонить Комову. Но и здесь ждала подляна: совсем недавно систему безопасности здания радикально улучшили. В частности — снабдили генератором защитного поля. Которое, помимо всего прочего, глушит любое излучение. Однако у Горби в кабинетике имелся личный нуль-передатчик. По нему он и связался с Комовым — который задавать лишних вопросов не стал, а безобразие прекратил.

К счастью, дело происходило поздним вечером. Официальных лиц в здании не было. Пострадало около десяти человек — в основном мелкие клерки и сотрудники аналитических отделов, задержавшиеся на работе. Кому-то робот сломал руку, кому-то выбило глаз, у кого-то лопнули барабанные перепонки. В общем, факап.

Ну, Леонид Андреевич, как всегда, выкрутился, да ещё и с пользой для себя. По словам Марковича, он представил всё случившееся провалом тестированием системы безопасности, которая, дескать, показала свою полную неадекватность. Добился тотального засекречивания и стирания памяти у всех пострадавших. Тут же создал ревизионную комиссию по безопасности, в основном из военных, начальником которой сделал Бадера. Естественно, они все тут же переругались — что создало предпосылки дла дальнейшей изоляции Бадера, что Горбовскому в тот момент было на руку.

Однако хомячки остались и продолжали топотать. Всё больше и больше.

Тут-то Горби и попросил Марковича об одолжении — то есть о каком-нибудь безвредном для человеческого организма веществе, которое решило бы хомячью проблему. Ну то есть что-то вроде модифицированного крысиного вируса. У Славина ничего такого не было, поэтому он попросил меня. Я удивился, но связался с биологами на Ковчеге, которые знали о моей роли в операции «Малыш» и имели ко мне за это респект и уважуху. Ребята слепили антихомячий спрей за пару часов и отправили мне по закрытому каналу. Дальше понятно.

К чему я всё это? Да вот подумалось: если бы на станции водились хомячки, было бы мне тут, пожалуй, веселее.

Хотя нет. Просыпался бы я ночью от их топотания — и думал бы, что это за мной пришли.

День 21

С утреца перечитал вчерашнее и задумался — ну и зачем я всё это писал? Похоже, я как-то оттягиваю конец рассказа. Подсознательно отождествляя его со своим собственным концом. Нет, это не генитальный юмор. Это вообще не юмор, если что.

Ладно, вернёмся к Каммереру и его похождениям. Чего уж.

Остановились мы на том, что Макс подал в Мировой Совет официальный запрос насчёт комиссии по Саракшу. Чтобы, значит, она подтвердила или опровергла приведённые им факты. А также выработала какую-то внятную политику по отношению к этой планете.

Вообще-то такие требования Совет может и должен игнорировать. Потому что планета в разработке ИЭИ священна и неприкосновенна. Но тут поднялся такой кипеш, такой гнилой базар, что пришлось пойти на попятную. Решающую роль сыграли галакты, которые внезапно встали на сторону общественности. Так или иначе, комиссию сформировали и направили на Саракш — пусть разбирается.

И тут начались странности и непонятки.

Комиссия на планете побывала. Однако вместо отчёта, где всё было бы разложено по полочкам, разные члены комиссии стали делать заявления от своего лица, всячески подчёркивая, что это их личное мнение. Одновременно ИЭИ стал публиковать работы по саракшианской цивилизации, тоже никак не приводимые к единому знаменателю. Стали выступать всякие эксперты — откуда они только взялись? — всё на ту же тему, и все несли какую-то отсебятину. В общем, кто в лес, кто по дрова.

Общественность всё это сожрала и как-то переварила. В результате в её разжиженных мозгах осталось примерно следующее. На планете Саракш в одном из государств действительно случилось что-то нехорошее. То ли там были разработаны какие-то скверные технологии, то ли их пытались разрабатывать. Что за технологии, так и осталось непонятным. Некоторые говорили, что местные учёные и в самом деле пытались как-то воздействовать на сознание масс — то ли действительно излучением, то ли химией, то ли сверхизощрённой пропагандой. Другие говорили, что разрабатывалось какое-то супероружие массового поражения (это косвенно подтверждалсь тем, что местные жители считали эти разработки как-то связанными с системой ПВО). Иные члены комиссии настаивали на том, что это была попытка выхода в космос, причём в военно-завоевательных целях. Четвёртые же пришли к выводу, что никакие разработки вообще не велись, а слухи о них были порождены пропагандой соседних государств.