Фактор Ч

— Если Крейг еще раз увидит палатку в доме, он тебя съест к черту!

— У него открылась тяга к людоедству? Помедленнее, я записываю!

— А-а-а, черт с тобой, делай что хочешь.

И я бросила трубку.

А потом дошла до холодильника и достала лимон. Обычно я разрезаю его на дольки и посыпаю дольки сахаром, но в этот раз съела так. А то мне совсем не нравилось улыбаться на манер полоумной идиотки.

Сенька был весь в своих проектах, Крейг воскресил каскадерскую школу и теперь днями пропадал на тренировках (я пару раз тоже их посетила, и больше туда ни ногой — меня чуть не затоптали), Мико уехала в какую-то дыру обозревать мультирасовую театральную постановку уже в качестве самого настоящего популярного блоггера, одна я торчала у Крейга дома неприкаянная и никому не нужная. После того самого суда нам с Мико проходу не давали, и когда внимание общественности пошло на спад, я очень радовалась передышке.

Но передышка затягивалась, и мне становилось скучно. Настолько, что я уже почти ответила на упавшее недавно на почту письмо с приглашением на планету клонов. Ну а что? По Цеери-ки я уже напутешествовалась, хотелось еще куда-нибудь махнуть.

Так что звонок Освальда был как нельзя вовремя.

А еще я его знала, и понимала, что никакое близкое знакомство не спасет Сеньку, если Освальд докопается до чего-то действительно животрепещущего. Как ассистентка я была просто обязана проследить за журналистским расследованием, вовремя Освальда напоить и отпечатать его палец под подпиской о неразглашении (то, что уговоры не подействуют, я знала точно, так что это был единственный способ).

Да и самой было интересно: у Освальда просто нюх на всякое разное, до чего так просто и не дознаешься от самого человека. Он щелкает людей, как орешки.

Может, вместе с Освальдом Крейг меня наконец по галактике полетать отпустит… Хорошо бы, а то из дома не выходи, с незнакомцами не знакомься, в подозрительные машины не садись: а ведь по законам моей исторической родины я уже совершеннолетняя!

Параноик чешуйчатый.

Хотя… Тере-Пере могущественна, и я у нее как кость в горле. Но, мне кажется, если бы Варус действительно хотел меня поймать, он бы не отпустил еще тогда, когда мы с Мико бежали с Олхении. Что уж говорить о рыбках покрупнее: если бы меня захотели убить, похитить и сдать на опыты, давно бы это сделали.

В общем, я ждала, что Освальд привезет с собой приключения или хотя бы, как всякий хороший рассказчик, легко развеет мою скуку, поведав интересную историю.

И я не ошиблась.

Глава 1. Явление первое. И второе

— Таня, нам надо поговорить.

Так себе начало разговора. А уж как приветствие точно никуда не годится.

— Для начала привет, я рада тебя видеть.

— Я тоже, — отмахнулся Освальд, и скинул на пол здоровущий походный рюкзак.

Внутри что-то звякнуло… кан? Вы не подумайте, Цеери-ки цивилизованная планета, куда принято ездить с чемоданами, а не экипироваться, как в горы. Нет, есть тут и свои горячие точки, и мини-государства с диктаторами, плотненько умостившими свой шикарный птичий таз на красной кнопке, но в основном тут безопасно и комфортно.

Просто Освальд всегда таскал с собой походную экипировку. Если бы кто-нибудь затеял конкурс по установке палаток в аэропорту, на лужайке перед домом знаменитости, или даже на райском острове, где звездные новобрачные просто жаждут провести время в одиночестве, Освальд, несомненно, взял бы заслуженное первое место.

С маскировкой у него было чуть похуже: его палатку было хорошо видно почти на всех типах местности кроме, пожалуй, цветущих полей рапса.

— Я же говорила тебе, Освальд…

Сама идея чужого дома в его доме приводила Крейга в ступор. Нет, я серьезно, в прошлый раз его не на шутку заклинило, когда он увидел посреди собственной гостиной палатку жизнерадостного грязно-желтого цвета. Он замер секунд на десять, потом три раза обошел палатку по кругу, потыкал когтем задней лапы (очень смешно было смотреть, точно так же мерзлявые купальщики проверяют воду — кончиком большого пальца тык, и сразу поджимают ногу), хвостом и попробовал на зуб…

По счастливому стечению обстоятельств Освальд проснулся вовремя, и обошлось без трагических случайностей с протыканием тел или откусыванием конечностей. Но с тех пор эти двое друг друга почему-то сильно недолюбливают.

— Не волнуйся, я не собираюсь распаковываться. Я же тебя знаю. Ты же уже приготовила мне самую мягкую на свете лежанку из еловых ветвей, — перебил Освальд, — Истинная скво. Но… Нам надо поговорить.

— В пампасах кончились бизоны? — фыркнула я.

— Хуже. Я задолжал бледнолицым за огненную воду.

— И много? — Напряглась я.

— Неважно, — отмахнулся Освальд, — отдавать-то не собираюсь.

— И-и-и…

— Ты же меня не выдашь? Ради нашей дружбы. Ей вот-вот исполнится годик! Или два? Когда у нас годовщина?

Я невольно улыбнулась.

— А под пытками?

Освальд глубоко задумался. Снял очки, подышал на стекла, протер.

— Под пытками ладно, — наконец заключил он, возвращая очки на место, — но они должны быть, как минимум, крррровавые.